Золото крестоносцев - [27]

— А как вы добываете образцы льда? — спросила Мария.

— Мы бурим скважины, как седиментологи[5] и нефтяники, и достаем керны, — ответил Маклауд. — Каждый керн относится к определенному периоду похолодания, имевшему место сотни, а то и тысячи лет назад. При определении возраста извлеченного льда мы пользуемся методикой, несколько схожей с дендрохронологической технологией, когда возраст деревьев определяют по кольцам на срезе ствола. — Маклауд повернулся к Джеку и с уверенностью добавил: — Наши исследования помогут и вам.

— А как производится глубокое бурение? — спросила Мария.

— Вы все сами увидите, — ответил Маклауд. — На этом разрешите закончить, — сказал он, обратившись к аудитории. — Джек, пойдем со мной.

«Морской странник II» был размерами немного меньше своего предшественника, затонувшего в Черном море, зато принимал на борт больше топлива, что обеспечивало ему большую автономность и соответственно большую дальность плавания. И все же при водоизмещении более 7000 тонн «Морской странник II» являлся одним из самых больших в мире научно-исследовательских судов, и чтобы подняться вслед за Маклаудом на жилую палубу корабля, Джеку и его спутникам понадобилось не меньше пяти минут. Здесь Маклауд показал располагавшиеся одна за другой каюты с именем каждого из них на застекленной табличке. Пройдя по длинному коридору, они вошли в просторное помещение под штурманской и ходовой рубками, занимавшее весь передний край жилой палубы. Идея соорудить подобное помещение принадлежала Джеку, вносившему в проект строительства судна свои пожелания. Оглядевшись по сторонам, он остался доволен. Здесь можно будет работать, не деля помещения с командным составом судна — явное неудобство, с которым приходилось мириться на борту «Морского бродяги». Обращенная к носу судна стена и боковые стороны этого помещения представляли собой огромное смотровое окно; посредине возвышался помост с установленным на нем креслом для руководителя научно-исследовательских работ, а перед креслом размещался дубликат радара, установленного на ходовом мостике. Вокруг помоста на равном расстоянии друг от друга располагались еще четыре рабочих места — столы с компьютерами, а у смотрового окна там и сям стояли стулья с высокими спинками. Теперь, когда туман рассеялся полностью, из смотрового окна открывался прекрасный вид на темно-синие воды Дэвисова пролива с белыми мазками на них (айсбергами и льдинами) и на чуть возвышавшийся над этими водами остров Диско.

Вместе с Маклаудом, Джеком и его спутниками наверх поднялись Лановски и эскимоска, одна из местных ученых. Войдя в помещение, она показала Маклауду глазами на кофеварку. Тот что-то буркнул себе под нос, однако затем кивнул, и вскоре эскимоска разлила кофе по кружкам, предложив одну капитану, спустившемуся из ходовой рубки, чтобы поздороваться с прибывшими на борт судна людьми. Это был канадец, служивший ранее офицером на корабле, патрулировавшем воды Атлантики между арктическими морями и Мексиканским заливом. Поприветствовав капитана, Джек решил, что, как только освободится, обойдет всю команду, среди которой у него было немало старых друзей, с которыми он плавал на «Морском страннике».

Тем временем эскимоска пристроилась за столом, за который перед компьютером успел усесться Лановски. Помимо компьютера на столе громоздился ворох бумаг Лановски, и эскимоска пристроила лэптоп лишь на самом краю стола, а своим бумагам и книгам и вовсе нашла место лишь на полу.

— Какой чудак догадался разместить на рабочем месте громоздкий компьютер? — недовольно сказал Лановски. — Я бы и сам обошелся лэптопом.

— Я, как и Лановски, занимаюсь морской биологией, — произнесла эскимоска. — Джеймс решил, что нам лучше работать в паре. — Она перевела взгляд на Маклауда.

— Прошу прощения, — поспешил отозваться тот, — что не представил вам доктора Айнуву Наннансуит из Геологической службы. Она местная, из Илулиссата, росла вместе с глетчером, который вы, Джек, видели с вертолета. Сейчас вы увидите большой айсберг, отколовшийся от этого глетчера. Он за кормой и пока не виден, но судно начало разворачиваться. Кстати, оно делает поворот с помощью системы динамического позиционирования, не задействуй гребной винт, чтобы не привести в лишнее движение воды, а с ними и айсберг.

Но вот судно закончило поворот, и Мария воскликнула:

— Айсберг около острова, прямо перед нами! На его вершине какая-то грязь. Это что, осадочная порода?

— На нем действительно грязь, но суть не в этом, — ответил Маклауд. — Этот айсберг гладкий и округленный, словно скульптура, без зазубрин и трещин, которые наблюдались на айсбергах, что вы видели с вертолета.

— По-моему, он вращается, — сказал Костас.

— Вы не ошиблись. Это явление началось вчера вечером. Мы с интересом наблюдали удивительную картину: четверть миллиона тонн льда кувыркается, как ребенок, в воде. Находиться вблизи таких айсбергов крайне опасно.

— А грязь на айсберге, видно, с морского дна? — спросила Мария.

— Так и есть. Когда мы приехали сюда две недели назад и увидели этот айсберг, то тотчас определили, что он уткнулся в порог в северном конце фьорда, а, используя данные гидролокатора бокового обзора, мы узнали, что подводная часть айсберга подточилась и потеряла значительную часть массы. Стало ясно, что через несколько дней айсберг начнет кувыркаться, поэтому мы неустанно следили за ним. Некоторые айсберги ведут себя именно так, а другие, с меньшей осадкой, спокойно переваливают через порог, не утруждая себя причудливыми движениями. Одни айсберги можно сравнить со скульптурами Генри Мура, а другие — с ледяными замками Диснейленда. А теперь взгляните на другой айсберг, по правому берегу.