Золото красных - [11]

Ребров мял салфетку. Чугунов поднялся, посмотрел сверху вниз:

- Вот что я вам скажу, юноша, если не увидимся больше... если начнут шептать о слабом сердце и подорванном здоровье... не верьте! Я крепкий, хоть и сильно бэу (бывший в употреблении).

- Не понял? - смущенно вопросил Ребров.

Чугунов не ответил, высокий, худой, пружинной походкой направился к горе немытой посуды.

К столу подошла секретарша Черкащенко, присела без спросу - таким спрашивать ни по должности, ни по данным не обязательно.

- Сумасшедший, - пробормотал Ребров и кивнул в сторону уходящего. Все как сговорились... вчера мать, сегодня этот... все сходят с ума, а может уже сошли?.. давно...

Мария Павловна безмолвно пила кофе, давно забыла про смущение, ловко-неловко, неудобно и прочую чепуху.

Ребров не любил, когда его разглядывают, спросил чуть резче, чем следовало:

- У вас ко мне дело?

Секретарша отставила чашку, положила рядом обе кисти с ухоженными пальцами, как перед маникюршей, сама залюбовалась:

- Красивые у меня руки?..

- Красивые... - согласился Ребров.

- Многие хотят, чтобы их гладили эти руки... - выдохнула секретарь.

- Не исключаю, - сумеречно подтвердил Ребров.

- Ты - мужик без юмора, - посетовала Марь Пална. - Это плохо.

- Как-нибудь проживу, - с раздражением заметил Ребров.

- Как-нибудь прожить не фокус, - улыбаясь одними губами и сохраняя лед в глазах, заключила секретарша. - После Чугунова поедешь ты... я знаю... есть один человек, хочет с тобой встретиться.

- В гостинице "Россия"?.. - Наобум ляпнул Ребров, наслышанный о таких встречах, и попал в "десятку".

Такого оборота событий Марь Пална, похоже, не ожидала, но взяла себя в руки быстро:

- Хорошо соображаешь, Ребров.

- Чего ж тут соображать... один человек... одни человеки как раз и предпочитают встречи в номерах "России" или каких других, при казенных свечах...

- При каких свечах? - секретарша выигрывала время, чтобы обдумать еще раз рисунок беседы. Ребров промолчал. - Пойдем отсюда, банкир, здесь неуютно. - Марь Пална поднялась, вышагивая впереди Реброва. Она принадлежала к числу женщин, производимых природной штучным способом и не заметить это сподобился бы разве что слепой.

Пришли в приемную. Секретарша плотно затворила двери, заварила чай, села, высоко задрав юбку и закинув ногу на ногу. Реброву стало противно: не мальчик же... посмотрел на двери кабинета предправления. Секретарша перехватила взгляд, успокоила:

- Уехал... будет только завтра к полудню... можешь поспать подольше...

- У меня свой начальник есть, - сообщил Ребров.

- Да ну... - притворно изумилась секретарша. - Ребров, про подоконник, - кивнула на двери предправления, - в его кабинете слышал?

- Слышал.

- Веришь?

Ребров замялся. - Вижу веришь... ну и дурак. У нас каждый норовит красивую, заметь, недоступную ему, женщину, грязью обляпать. Знаешь, почему про подоконник вранье?

- Почему? - поддержал игру Ребров.

- Потому что на подоконнике кактусы! Попробуй на иголках, рассмеялась.

Ребров тоже улыбнулся, лед растаял. Секретарь открыла круглую коробку датского печенья, придвинула Реброву:

- Помню шутку молодости... Тебе дала? Нет! А тебе? Тоже нет! Вот бэ... Наши мужики, Ребров, слова доброго не стоют: мелкие, бездельные, завистливые... не умеют бабу в красе и неге содержать, и сами же ее за это ненавидят... глупо... вроде попался тебе павлин, а ты ночь не спишь думаешь, как бы его, бедолагу, так общипать, чтоб превратился в курицу...

Ребров откусил печенье. Секретарша сменила тему:

- Значит в "Россию" не желаешь?

- Не желаю.

- А ехать, сукин сын, желаешь?

- Не отказался бы...

- Кто за тобой стоит, Ребров? Глаза смылила, не вижу... а чутье подсказывает - прикрывают, а?.. - и сразу без перехода: - Ребров, ты хотел бы со мной выспаться?

Ребров потянулся ко второму печенью.

- Заметь, не спать - это обязывает, а выспаться... разок, от силы другой?

- А если понравится? - Ребров поднялся.

- Если понравится?.. Обсудим с тем, кто за тобой стоит, что делать. Я жить не могу, пока человека не расшифрую. Я про всех все знаю. Кто ЖОРЫ, кто ЛОРЫ, кто ДОРЫ, а кто ВОРЫ... - и перехватив недоуменный взгляд, любезно пояснила. - ЖОРЫ - жены ответственных работников, ЛОРЫ - любовницы ответработников (причем, заметь, любого пола!), ДОРЫ - дети ответработников и, наконец, ВОРЫ - весьма ответственные работники... У них VIP, у нас ВОРЫ... смекаешь разницу? - поднялась. - Если надумаешь, приходи!

- Вы о чем? - Ребров замер у двери.

- О чем пожелаешь! "Россия", спанье, "...кто тебя поддерживает"... просто потрепаться с хорошим человеком...

Белая гостиная Холина погрузилась в полумрак. Эдгар Николаевич предпочитал не включать свет, полагая что в темноте одолевающие его проблемы "заснут", а может и вовсе исчезнут.

Цулко дремал в кресле, опрокинув четыре коктейля "чекист за бугром". Внезапно Пашка встрепенулся, почувствовал внимательный взгляд Холина.

- Ты чего? - Цулко освободился от липких объятий мягкого кресла, зашагал по гостиной.

- Не переверни столы, - взмолился хозяин.

- Я в темноте вижу, как кошка, - успокоил заместитель. - Что будем делать?.. Завтра... когда он прилетит...