Золото Колчака не перестает напоминать о себе - [4]
Пуррок мне сообщил следующие ориентировочные данные: 1. Отступление шло от района Новосибирска до станции Т. 2. Шли параллельно ж. д. пути с северной стороны полотна. 3. На станции Т. пересекли ж. д. полотно и стали двигаться в южном направлении от ж. д. 4. В 4–5 км от станции был закопан клад. 5. Когда закопали клад, полковник Жвачин крикнул Пурроку: „Запишите: 5-я дорога от просеки вправо“. 6. „Я, когда уходил, — говорил Пуррок, — то заметил, что мы закопали клад между трех пихт, а на них была повалена береза. В 1931 году, по моему мнению, я эту березу нашел, она имела такой же наклон (в северную сторону), но была наполовину сломана, пихт и пней я не обнаружил“.
13 июня в 5 часов 30 минут по местному времени мы подъехали к станции Т., сдали вещи в камеру хранения, а сами отправились на место, где Пуррок с Лехтом были в 1931 году». В тот же день Кузьмин разыскал старые карты, выяснил фамилии старожилов, знающих все проселочные дороги и таежные тропы, заручился поддержкой местного отделения НКВД. 14 июня они отшагали 20–25 километров. А вечером местный уполномоченный Кротов, знаток окрестностей, разошелся с Пурроком в определении маршрута отступления Колчака. Кузьмин записал: «Пуррок сегодня никакого участия в работе не принимал, лежит в постели в гостинице, заболел, не может ходить. В больнице ему сказали, что у него грыжа, прописали разные лекарства. Вечером с Митрофановым еще раз устроили Пурроку основательный допрос. Он совершенно как будто пришиблен». Кузьмин намечает большой — на две машинописные страницы — план на следующий день. А запись 16 июня начинается знаменательной фразой: «Сегодня мы окончательно убедились, что не Пуррок показывает нам, где зарыт клад, а я и Митрофанов ищем место при слабой и иногда противоречивой консультации Пуррока». Очевидно, чекист Кузьмин был неглупым человеком. Придя к выводу о бесполезности Пуррока, он решает начать собственное расследование. Изучив карты и проанализировав рассказы местных жителей, определяет три возможных пути отступления колчаковцев. Вроде бы наконец отыскалась и 5-я дорога: «Она имеет все приметы, что здесь раньше росли крупные пихты, кедр, береза и осины, чего нет на других дорогах, — пишет он в дневнике. — Найти какие-либо углубления, которые указывают на осадок почвы, нам не удалось, т. к. очень густая и высокая трава, цветы и папоротники все сглаживают… Очень страдаем от мошкары, комаров и особенно лесных клещей». Видимо, Кузьмин уже заразился лихорадкой кладоискательства. На 17 июня он планирует рыть шурфы в три линии и намечает, где именно. Однако начать шурфовку не удалось, поскольку всех рабочих неожиданно мобилизовали для выполнения «спецзадания». Пуррок по-прежнему болен — воспаление грыжи, температура. Заболел и Митрофанов. 19 июня приступают, наконец, к шурфовке, но ничего не находят. «22 июня. С 7 утра до 6.30 вечера проводили шурфовку. Никаких признаков того, что мы ищем. Пришли в гостиницу, узнали о нападении на СССР Германии». На этом записи в дневнике чекиста Кузьмина обрываются.
По секретному мобилизационному плану в случае начала крупномасштабных военных действий золотой и алмазный запасы СССР предписывалось в течение 72 часов эвакуировать из Москвы в глубь страны. Поэтому чекисты-кладоискатели вместе с Пурроком немедленно выехали в столицу. Для них наступила горячая пора: эвакуация Гохрана и сотрудников, сооружение новых хранилищ в Новосибирске, Свердловске, Челябинске, потом возвращение в Москву вывезенных ценностей. Так что до «золота Колчака» руки не доходили. А виновника всей этой истории Карла Пуррока отправили в Бутырку и завели уголовное дело по обвинению его в «обманных действиях, причинивших ущерб государству». Причем даже в критические для страны дни осенью 1941 года, когда шло сражение на подступах к столице, для эстонца у чекистов нашлось время. 4 декабря было подписано обвинительное заключение: «Обвиняется в том, что с целью пробраться в Москву и др. города Союза ССР неоднократно подавал заявления генеральному консулу СССР о том, что будто им в 1919 году при отступлении армии Колчака зарыто около 50 пудов золота, однако местонахождение клада не указал, явно злоупотребив довернем. Действия Пуррока по розыску этого клада, поездки в Берлин, его связи с Кейзером и Митовым подозрительны на шпионаж. Дело подлежит направлению в Особое совещание при НКВД Союза ССР». Как это ни парадоксально, спасло Пуррока ненайденное «золото Колчака». Иначе не миновать бы ему ВМН — высшей меры наказания, к которому в горячке тех суровых дней приговаривались за куда меньшие провинности. Однако приговор был неожиданно мягкий: пять лет исправительно-трудовых лагерей по статье 169 ч. 2 УК РСФСР, то есть за простое мошенничество. Согласно ему кладоискателя-неудачника отправили до лучших времен в один из саратовских лагерей. Очевидно, высокое начальство не теряло надежду рано или поздно все же разыскать золотой запас Российской империи и получить за это высокие награды Родины. Но произошло непредвиденное: в 1942 году заключенный Пуррок умер. И все-таки история самого большого российского клада на этом не кончилась. Начальник 5-го спецотдела НКВД Владимиров помнил о нем и даже обращался к начальству с предложением возобновить поиски уже с привлечением специалистов и техники. Но в конце концов похоронил эту идею как нереальную. Золото в годы войны практически не расходовали, если не считать 10 тонн, взятых из Гохрана для оплаты военных поставок союзников. Специалисты же и техника были в дефиците в то время. А в 1946 году генералмайора госбезопасности Владимирова назначили начальником Горьковского областного управления КГБ и заниматься кладоискательством ему было не с руки. Но ставить точку в этой истории еще рано. Ведь речь идет не просто о кладе, а о золотом запасе Российской империи. Используя новейшую технику, не так уж трудно провести обследование района предполагаемого захоронения «ящиков со снарядами». Даже нулевой результат будет иметь важное значение, ибо позволит раз и навсегда покончить с неопределенностью. А начать нужно с поисков «золота Колчака» прямо здесь, в Москве. Пригласить опытных операторов, занимающихся дистанционной биолокацией, дать им крупномасштабные топографические карты и посмотреть, что они скажут. Дело за малым — за инициативой.
Маршал М.Н. Тухачевский, расстрелянный по обвинению в государственной измене в 1937 году, был реабилитирован Хрущевым в 1957 году как «ложно обвиненный» – что добавило путаницы в вопросе о чистке руководящего состава Красной Армии накануне войны. Материалы архивов, собранные Германом Смирновым, проясняют, на основании чего было заведено «дело военных», существовал ли в действительности заговор Тухачевского? Ценность данной книги состоит в том, что она не только предоставляет обширную информацию по «делу военных», но читатель сам может участвовать в историческом расследовании, чтобы составить собственное мнение о заговоре в армии 1937 года.
Книга о танках пушках, самолетах и другом оружии нашей страны периода Великой Отечественной войны, о наших офицерах и солдатах — героических защитниках Родины.
На протяжении десятилетий события в стране 1937 года трактуются по-разному. Так, запретное в 40-е имя маршала Тухачевского, расстрелянного по обвинению в государственной измене, стало усиленно превозноситься в хрущевские времена. И, конечно же, не без упоминания всуе имени Сталина. Что еще в большей степени добавило путаницы, сомнений, неясности в вопросе чистки руководящего состава Красной Армии накануне войны. Однако ряд публикаций в последние годы, и прежде всего материалы Германа Смирнова и Арсена Мартиросяна, проясняют дело опального маршала в полной мере.Настоящее издание даст читателю возможность составить собственное мнение о месте и роли М. Тухачевского и его сподвижников в истории нашей армии и страны.
Книга рассказывает о жизни и деятельности Дмитрия Ивановича Менделеева. В представлении большинства людей он в первую очередь химик, создавший периодическую систему элементов. Но, оказывается, собственно химии посвящено менее одной десятой части менделеевских трудов. И с гораздо большим основанием Менделеева можно было бы считать физикохимиком, технологом, экономистом, геофизиком, метрологом.Менделеев называл себя «ратником русской науки». О нем можно говорить и как о «ратнике русской культуры», ибо самобытная фигура его всегда находилась в центре не только научной, но и общественной и культурной жизни России.
"Каждая репутация должна быть подтверждена судьбой. А не только, допустим, количеством книг, журнальных и газетных публикаций, посвященных той или иной личности, что касается количества, то маршал Тухачевский на протяжении многих лет приковывает к себе внимание большее, чем иные прославленные полководцы Великой Отечественной войны, во всяком гипертрофированном, чрезмерном увлечении прессы современный читатель, оснащенный здравым скептицизмом, склонен усматривать не столько воздание должного, сколько возможность очередного «культа» или «культика».
На подборку материалов о «чуде в Бабьегородском переулке», опубликованную в «ТМ» № 9 за 1988 год, продолжаются отклики. Не утихают, как видим, давние страсти. Снова идут в ход старые объяснения, соображения и возражения. Снова спорят не о той установке и не о том эксперименте, в котором получался новый необычный эффект. Снова проявляется поразительная глухота к тому, что говорят оппоненты. А заодно вскрылось и другое: далеко не все читатели ясно представляют себе, что такое тепловой насос; как устроен полупроводниковый термоэлектрический нагреватель и что именно произошло в Бабьегородском переулке в 1959 году. «Техника – молодёжи» 1990 № 9– с.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия очерков полковника Анатолия Леонидовича Носовича (1878–1968) — о вражеских вождях и о вражеской армии. Одно ценно — автор видел врагов вблизи, а некоторые стороны их жизни наблюдал изнутри, потому что некоторое время служил в их армии: в мае 1918 года по заданию Московской подпольной белогвардейской организации поступил на службу в Красную армию, в управление Северо-Кавказского военного округа. Как начальник штаба округа он непосредственно участвовал в разработке и проведении операций против белых войск и впоследствии уверял, что сделал все возможное, чтобы по одиночке посылать разрозненные красноармейские части против превосходящих сил противника.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.