Золото Каддафи - [49]

— Надо ехать. К утру мы должны быть в Египте.

— Иншалла, — предусмотрительно добавил за него Иванов.

…Разговаривать в кузове грузовика из-за шума и тряски оказалось практически невозможно.

Зато у севшего за руль Сулеймана наконец появилась возможность высказать все, что было у него на душе:

— Неблагодарные твари! Гиены, прислужники империализма…

Радиоприемник в кабине КамАЗа не работал, поэтому при обсуждении сегодняшних новостей ему и Оболенскому приходилось основываться лишь на обрывочной информации, которую удалось получить по дороге.

— Эти грязные свиньи в Бенгази и западные журналисты опять нагло врут, я уверен! Мятежники никогда не смогли бы захватить Триполи. Я сам видел — столица готовится к обороне, и тысячи жителей добровольно взялись за оружие. Они все как один готовы отдать жизни за своего вождя, за свободу и за независимость Ливии…

Сулейман совершенно непроизвольно придавил педаль газа, и стрелка спидометра тотчас же перевалила за восемьдесят километров в час:

— Я знаю, полковника Муаммара Каддафи охраняют отборные подразделения гвардии. Солдаты и офицеры будут сражаться с врагом до последнего…

Прежде чем сказать что-то в ответ, Оболенский посмотрел за окно на мелькающие по обеим сторонам дороги финиковые пальмы:

— Война не всегда заканчивается даже с падением столицы…

— Совершенно справедливые слова! Даже если полковнику сейчас и пришлось покинуть Триполи, он вполне может перебраться в свой родной город Сирт, чтобы оттуда нанести по предателям беспощадный ответный удар. Потому что, за исключением кучки продажных мерзавцев, которые соблазнились подачками и обещаниями империалистов, весь ливийский народ поддерживает свое законное правительство.

Переводчик потер подбородок, успевший покрыться заметной щетиной:

— Извините меня, Сулейман, но, по-моему, все немного сложнее. Например, если посмотреть на сегодняшнее поведение местных жителей…

— Трижды проклятые и презренные сануситы! — Сотрудник ливийской секретной полиции на ходу сунул левую руку в карман и извлек из него сигарету. — Они еще за все заплатят, клянусь Аллахом!

— Как вы назвали их, Сулейман? — не разобрал Оболенский.

— Сануситы. Сторонники королевской династии.

Вообще-то, насколько помнил еще с институтской скамьи Оболенский, сануситами называли когда-то членов религиозного ордена Сенусийя. Основателем его был алжирский марабут[18] Мухаммад бен Али ас-Сануси, в учении которого классический суфизм соединился с элементами ваххабизма. Сануситы сопротивлялись реформированию стран Ближнего Востока и Северной Африки по европейскому образцу, отстаивали чистоту ислама и осуждали все иностранное.

Из дальнейших объяснений Сулеймана можно было сделать вывод, что он не ошибся:

— Мухаммад ас-Сануси имел здесь, в оазисе Джагбуб, свою главную резиденцию. Здесь же родился и его внук Идрис I, который потом стал королем Ливии. После того как Сентябрьская революция под руководством Муаммара Каддафи в тысяча девятьсот шестьдесят девятом свергла монархию, король еще много лет постоянно пытался вернуть себе власть, опираясь на местные племена и сануситские общины.

Не отпуская руль грузовика, Сулейман прикурил очередную сигарету и продолжил:

— Поэтому здесь никогда не любили Джамахирию. Полковник Муаммар Каддафи все время боролся с пережитками прошлого. Но племенной уклад не разрушишь за несколько десятилетий. Сам полковник происходит из племени Аль-Кадафа, однако является лидером всей ливийской нации. Хотя многие этого признавать не желали. У нас не существовало политических партий и так называемой западной демократии, зато были спокойствие и стабильность…

Глава 3

Со вчерашнего вечера погода на море установилась отличная. Прозрачное, чистое небо, видимость до горизонта, волнение меньше двух баллов…

Траулер «Barcelona» шел курсом на северо-восток приблизительно в полусотне миль от берега.

— Пусти-ка, парень… — Капитан Асад дотронулся до плеча вахтенного матроса, стоявшего на руле.

— Есть, сэр! — Вахтенный был очень молод, улыбчив, и ему все еще нравилось играть в настоящего моряка.

Радар показывал присутствие в промысловом районе множества небольших рыболовных судов и еще нескольких объектов покрупнее. Очевидно, это были какие-нибудь иностранные танкеры или сухогрузы, следовавшие привычным маршрутом вдоль сомалийского побережья.

— Так держать! — распорядился Асад, опять уступая место рулевому. — И не рыскай на курсе.

Сегодня охота на беззащитные торговые суда совсем не интересовала старого пирата. В сущности, он вообще не собирался выходить в море до следующей недели — надо было кое-что еще подремонтировать на траулере, да и люди вполне заслужили свой отдых после удачного дела с «Профессором Пименовым».

А жадность — это грех. Жадность, как известно, порождает бедность. И прочие неприятности…

Однако покинуть родной берег капитану Асаду и его команде пришлось неожиданно и поспешно. Дело в том, что из столицы Пунтленда к ним, в рыбацкую деревню на побережье, должна была со дня на день прибыть целая международная делегация, изучающая вопросы гуманитарных поставок ООН. Караваны с водой, продовольствием и лекарствами, которые мировое сообщество направляло сомалийцам самолетами и через сухопутные границы, очень редко доходили до пунктов назначения не разграбленными. Поэтому специальная миссия решила изучить возможность доставки в Сомали грузов морским путем. Относительно крупные порты страны имели довольно сомнительную репутацию, поэтому встал вопрос о создании под эгидой ООН и на ее средства совершенно нового перевалочного пункта. И одним из самых вероятных мест его строительства как раз и оказалась та самая деревенька, из которой происходили сам Асад, а также большинство его людей.