Золото и железо. Кларджес - [12]

Комейтк-Лелианр удивилась такому вопросу: «Не имею ни малейшего представления. Лектваны почти ничего не знают об индустриальных мирах клау. Можно допустить, однако, что за туповатыми аграрными рабами следят не так бдительно, как за рабами-техниками».

«Что, если клау найдут мертвые тела в твоей и в моей одежде…»

Комейтк-Лелианр содрогнулась: «Вы хотите, чтобы я напялила тряпье модока?»

«Нам нечего терять — но мы могли бы кое-что приобрести».

Девушка покачала головой: «Не вижу никакой причины…»

«Если нас отправят в грязевые топи, мы останемся вместе!»

«О! — молодую лектванку посетило озарение. — Раскрепощенная изобретательность, безрассудное сопротивление судьбе…»

«Вот именно, — мрачно отозвался Барч. — Если бы я не мог ничего сделать, оставалось бы только покориться судьбе. Так что же, ты готова рискнуть?»

Лектванка пожала плечами: «Мне все равно».

Барч побагровел: «Если ты предпочитаешь остаться одна, достаточно об этом сказать».

«Нет, Рой. У меня нет возражений против вашего присутствия».

«И на том спасибо!» — прорычал Барч.

Девушка улыбнулась: «Может быть, нашим спутникам не понравится экспроприация одежды их погибших родичей».

«Этот вопрос скоро решится сам собой».

Оттолкнувшись от стены, Барч приблизился к ближайшему мертвецу и, вызывающе взглянув в каждое из шести белых морщинистых лиц модоков, начал стаскивать с тела серую рубаху.

Послышалось тихое бормотание, черные глаза модоков широко раскрылись и пристально следили за действиями Барча. Никто, однако, не сдвинулся с места. Под свободной рубахой оказался плотно облегающий кожу комбинезон посветлее, из прессованного волокна. «Этот меньше ростом, — сказал Барч девушке-лектванке. — Давай сюда свою одежду».

Комейтк-Лелианр выскользнула из белого с черными ромбами наряда и брезгливо натянула темно-серые штаны и рубаху.

Барч раздел второго мертвеца-модока, оставив на нем исподний светло-серый комбинезон. Сжимая ноздри, чтобы не чувствовать запах прокисшего пота, Барч натянул через голову рубаху сельского раба.

Около стены возникло какое-то движение. Барч резко обернулся: один из модоков-мужчин ощупывал материал земного пиджака. «Прощай, мой добротный вельветовый костюм!» — подумал Барч. Решительно отобрав пиджак у модока, он начал надевать его на труп.

Бормотание наблюдателей становилось громче. Старшая женщина издала яростный клокочущий вопль; другая изобразила какой-то жест, приложив к губам растопыренные пальцы. Игнорируя шум, Барч застегнул пиджак и принялся вставлять ноги мертвеца в брюки. Ноги оказались слишком коротки — брюки смехотворно протянулись дальше желтоватых комков резины, служивших модоку обувью.

Краем глаза Барч заметил, что Комейтк-Лелианр ловко облекла второй труп в свой арлекинский костюм. Повернувшись, он критически оценил ее блестящую серебристую шевелюру: «Из тебя не выйдет типичная аграрная рабыня».

Озираясь по сторонам, Барч увидел на голове одного из модоков мягкий конический колпак. Оттолкнувшись от мертвеца, Барч приблизился к этому рабу, протянул руку и схватил колпак. Модок сначала неуверенно прижимал колпак к голове, не желая с ним расставаться, но почти сразу же испуганно отпустил его, лихорадочно дрожа и выпучив глаза.

Женщины что-то одобрительно прокудахтали.

Барч напялил колпак на платиновые волосы лектванки. «Так-то будет лучше!» — произнес он, снова оценив ее внешность. Обернувшись в сторону модоков, он прибавил: «Странный они народец, с причудами».

«Все относительно, — отозвалась Комейтк-Лелианр. — С их точки зрения наше поведение тоже необъяснимо».

Барч взглянул на свои ботинки и на сандалии лектванки: «Ты думаешь, наша обувь не слишком бросается в глаза?»

«Не могу сказать».

Звездолет дрогнул, откуда-то из глубины корабля послышался лязгающий перезвон, подобный бряцанию якорной цепи, падающей в клюз. «Что это?» — спросил Барч.

«Не знаю. Может быть, мы уже прибыли».

«В таком случае мы вовремя переоделись».

Корабль снова вздрогнул, еще сильнее; красноватое свечение стен трюма пульсировало, становясь то ярче, то тусклее. Через несколько секунд стена камеры раскололась. Сила тяжести навалилась на десять тел — восемь живых и два мертвых. Все они соскользнули по плавно изогнутым стенам трюма, вместе с накопившимися в полете мусором и экскрементами, в горловину образовавшегося желоба. Свежий воздух обдал их лица холодом, тишина сменилась ревущим шумом.

Внезапный яркий свет заставил Барча зажмуриться, от непривычного воздействия гравитации дрожали колени. «Эллен! — кричал он. — Эллен, ты где?»

Часто моргая, он озирался по сторонам. Их сбросили в обнесенный оградой загон. Комейтк-Лелианр стояла в нескольких шагах, стараясь удержать на голове колпак — его хотел отнять первоначальный владелец этого головного убора. Прихрамывая, Барч поспешил к этому модоку и ударил его кулаком в висок.

Что-то ужалило его в шею и разгорелось, как жгучее пламя. Барч рявкнул и оглянулся. Сверху, на наклонном переходе за оградой, стоял невероятных размеров человек с кроваво-красной кожей. У него на голове торчали во все стороны длинные черные шипы, похожие на иглы дикобраза. В его в глазах, так же, как у клау, светились красные четырехлучевые звезды; в руках он держал трубчатый инструмент, в отверстии которого мелькала змейка искристого разряда — вверх и вниз, наружу и внутрь.