Золотая середина - [28]

Семья

С давним моим оппонентом, писателем Александром Никоновым, мы уже не первый год ведем этот спор:

– У семьи нет будущего. Она распадается и как институт скоро исчезнет совсем, – убежден Никонов (кстати, сам он – прекрасный семьянин!).

– Нет, семья не исчезнет. Просто не может исчезнуть, – возражаю я.

– Да что тут спорить, посмотрите социологию, статистику, оглянитесь вокруг, наконец. Семейные узы все слабее и слабее. Не за горами время, когда и вовсе исчезнут.

Я просматриваю социологические данные, знакомлюсь со статистикой, оглядываюсь вокруг… Увы, ни одного доказательства в мою пользу.

– Нет, семья будет существовать всегда, – тупо повторяю я. – Ну просто потому, что я так чувствую. И, наконец, я так хочу!

– Ладно, – говорит Саша. – Поезжайте в Швецию, посмотрите, что там происходит. Убедитесь, что я прав.

Начало беседы с ведущим специалистом в области социологии семьи Уллой Бьёрнберг меня совсем не вдохновляет. Профессор Гётеборгского университета, автор многочисленных книг и статей о современном браке, она руководила несколькими национальными исследованиями. В ее данных сомневаться не приходится.

– В Швеции из всех видов сожительства женщины и мужчины брак составляет чуть больше 57 процентов, – говорит она.

Ну и как я теперь стану возражать нигилисту Никонову?

Самбо

Вы пытаетесь вспомнить, какой именно вид борьбы (или мексиканского танца) означает это слово? Не трудитесь. Самбо по-шведски – это союз двоих без брака.

– В таком небрачном сожительстве у нас живет треть всех пар, – говорит Улла. – Между прочим, самбо – уникальное шведское явление. Мне не приходилось такое встречать больше ни в одной стране.

– Что же тут уникального? Герлфренды и бойфренды давно уже существуют в Америке, да и в любой развитой стране. Вот и в России теперь не в диковинку такие незарегистрированные союзы.

– В том-то и разница: самбо – союз зарегистрированный.

Итак, если коротко. Пока вы встречаетесь, развлекаетесь, назначаете свидания в квартире отсутствующего приятеля – ну, вы знаете, как это бывает, – это ваше личное дело. Никто об этом не обязан знать, и в статистику эти данные не попадают. Но если вы решили съехаться, завести общее хозяйство и жить вместе одним домом – вы попадаете в категорию самбо. Не хотите оформлять брак законодательно? Это ваше дело. Но сообщить в налоговую инспекцию свой адрес вы обязаны, и поскольку адрес этот один, вас регистрируют в официальный союз – самбо. Теперь можно не спешить заключать брак в муниципалитете или освящать его в церкви. Потому что вы автоматически получаете все права, которые есть у законных супругов. Кроме одного – наследовать имущество после смерти одного из них. Но ведь до этого еще так далеко, правда?

Рождение ребенка, и даже не одного, никак не подтолкнет к законному браку: прав от этого у обоих родителей не прибавится и не убавится. Ваш союз распался? Вы отказываетесь платить алименты? Так ведь вы жили с этой женщиной, родили этого ребенка – обязаны его содержать. Ах, это не ваш ребенок? Она вам изменяла? Пожалуйста, пройдите тест на отцовство. Были вы в это время в браке или самбо – разницы никакой.

В первые мои дни в Швеции мне показалось, что вообще все пары вокруг неженаты и не замужем. С кем бы мне ни приходилось знакомиться, на вопрос: «Вы в браке?» отвечали: «Нет, у нас самбо». Это были люди разных возрастов, разного социального статуса.

Мари-Луиз, студентка, и ее партнер (как это здесь называется) Нильс, аспирант, живут вместе три года. Недавно они купили общую квартиру. Родители с обеих сторон помогли деньгами. Маме и папе Мари-Луиз ее выбор нравится. Они живут в другом городе, часто приглашают молодых погостить и очень радуются, когда те остаются на несколько дней. Но Мари-Луиз этими визитами тяготится:

– Понимаете, они все время спрашивают, когда мы наконец оформим наши отношения, то есть заключим брак. Но я не понимаю, зачем это нужно? У каждого есть свои цели, учеба, карьера. Самбо дает ощущение свободы, независимости от другого.

– Я – другой? – спрашивает Нильс. До сих пор он сидел молча, предоставляя девушке говорить за них двоих.

– Да, другой. Значимый другой, дорогой другой, но – другой. И пока ты будешь дорог мне, а я тебе, наши отношения будут романтичными и прекрасными. И мы будем вместе. А если…

– Если что? – я вижу, как он напрягся, и понимаю, что этот разговор не первый.

Нильс не представляет себе жизни без Мари-Луиз. Он старается быть с ней всегда, когда это только возможно. Она ходит на занятия по латиноамериканским танцам, и он ходит с ней, хотя до того не обнаруживал в себе любви к этому виду искусства. Она уехала на практику в Берлин, на три месяца. Он взял отпуск в аспирантуре и уехал с ней. «А вы когда-нибудь зарегистрируете свой брак?» – спрашиваю я. Он отвечает не задумываясь, видно, что ответ у него готов давно: «Сразу же, как только Мари-Луиз согласится».

А вот еще одна встреча, еще один разговор.

Тридцатилетние Кристен и Стефания живут вместе около года. Он работает на железной дороге, она – в магазине. Оба они объясняют мне, почему живут самбо. Они получают одинаковую зарплату и, значит, нет необходимости финансовой поддержки друг друга. До знакомства каждый снимал квартиру, могли бы это делать и сейчас, но зачем же порознь? У них любовь, они хотят жить вместе – квартиру сняли общую.