Золотая середина - [2]

На другой день у меня лекция в Стокгольмском университете. Взойдя на кафедру, я прежде всего оглядываю аудиторию. Первое впечатление всегда очень важно. Ведь мне предстоит говорить с ними на английском – языке, иностранном и для меня, и для них. Говорить о другой стране (все темы моих лекций – о России), о реалиях, им незнакомых, о событиях и фактах, большей частью им неизвестных. Поймут ли? По первому «огляду» мне ребята нравятся – лица серьезные, интеллигентные. Ну – с богом!

Однако уже минут через десять я ощущаю некоторое беспокойство. Они сидят тихо, не шевелясь, вроде бы слушают, но выражение лиц… Вернее, почти полное отсутствие выражения. Ни улыбки, ни кивков понимания, ни какого-либо вообще шевеления. Сидят как приклеенные или, скорее, как нарисованные. Да они вообще-то понимают, о чем я говорю?

– Друзья, вы хорошо понимаете мой английский?

– Да, – отвечают, – понимаем. И опять сидят тихо, смотрят прямо, слушают внимательно, но – никакой реакции. Американцы, те бы сто раз уж улыбнулись, задали бы по ходу лекции вопросы, рассмеялись. Рассмешить их, что ли? Выдаю одну из домашних заготовок: смешной анекдот. Впрочем, смешной он у меня на родине, иностранные студенты понимают его не всегда. И – о радость! – смеются сразу все, хотя и не очень громко. Я продолжаю перемежать свое выступление шутками и поражаюсь, насколько верна их реакция: смех возникает именно тогда, когда он должен возникнуть. А после выступления и вовсе успокаиваюсь. Их вопросы так точны, что сомнений не остается: они поняли все или, по крайней мере, большую часть того, что я хотела до них донести. И они действительно заинтересованы.

По окончании лекции они награждают меня аплодисментами.

Молчаливые люди

– Так тот мужчина, историк, он вам так и не улыбнулся ни разу? – спрашивает Оке Доун.

– Улыбнулся слегка, когда мы прощались.

– О-о, это очень по-шведски, – хохочет мой собеседник. – Считайте, что вам повезло: вы в первый же день встретили настоящего шведа. Поверьте мне.

Как же мне ему не поверить? Ведь Оке Доуна называют Главным этнологом Швеции. Всю свою жизнь он посвятил исследованию шведского характера. Провел десятки опросов, издал несколько книг. Об одной из них – «Шведская ментальность» – я узнала еще в Москве. И размечталась – вот бы с самим автором познакомиться.

А в Стокгольме стала расспрашивать у знакомых, как его можно разыскать. Имя его знали все, но лично – никто. Мне посоветовали посмотреть в Интернете, там должна быть какая-то информация. Я действительно нашла в портале Стокгольма это имя, сферу деятельности, электронный адрес и даже телефон. И что мне со всей это замечательной информацией делать? Не могу же я, незнакомый человек, практически с улицы, вот так просто ему позвонить. Но все-таки на всякий случай я набрала номер.

– Да, слушаю вас, – раздался приятный мужской голос.

Я представилась, сказала, что хотела бы поговорить с самим Оке Доуном, что приехала из Москвы…

– Из Москвы? – переспросил он. – Так что же мы с вами говорим по телефону? Приезжайте прямо сейчас ко мне домой. Можете?

Через час я уже сидела в удобном кресле в большой красивой квартире и наслаждалась беседой с ее хозяином. Оке Доун оказался высоким красивым мужчиной, его седина выдавала солидный возраст, однако яркий блеск глаз это впечатление опрокидывал.

– И что, каждому шведу можно вот так, запросто, позвонить с улицы и тут же получить приглашение? – спрашиваю я.

– О нет, вовсе не каждому. Это совсем не типично для моих соотечественников: сначала нужно им понравиться при встрече, потом вам в лучшем случае предложат выпить кофе в каком-нибудь баре. Общение на этом уровне, как правило, сохраняется надолго. Если уж только вы не станете действительно близкими друзьями. Ну тогда вас, возможно, пригласят домой.

– А вы-то настоящий швед? – перебиваю я.

– И да, и нет, – улыбается он. – Настоящий в том смысле, что я родился здесь, недалеко от Стокгольма. Здесь же учился и всю жизнь работал. Но при этом я широко интересовался культурами других народов, много ездил по миру. Часто заводил друзей в разных частях света. Это наложило отпечаток на мою ментальность, во многом меня изменило. Так что по мне о шведском национальном характере лучше не судить. Но вот знаю я об этом характере действительно много.

– Начнем с вашего первого впечатления, – продолжал Оке Доун. – Человек хотел с вами встретиться, но по телефону был кратким. А по тону холодным. Так? Что ж, и то, и другое довольно типично для истинного шведа. Это как бы одно из неписаных правил поведения.

И Оке знакомит меня с этими общепринятыми правилами. Первое – краткость. Да, действительно, это характерная привычка – отвечать примерно тем же количеством слов, каким был задан вопрос. Можно еще меньшим. Это часть одного общего свойства характера – молчаливости.

Джин Филлипс-Мартинссон, английский культуролог, живущая в Швеции, в своей книге «Шведы. Как их видят другие» рассказала о своих исследованиях шведского характера. Однажды в Париже на заседании Европейской организации по экономическому сотрудничеству присутствовала большая группа из Стокгольма. Джин так описывает впечатление, которое эта делегация произвела на остальных: