Золотая рыбка в мутной воде - [6]

Несмотря на острое желание убраться из бывшей деревни, все же осматриваю и остальные постройки. Увы, в тех развалюхах нет ничего интересного. Разве что сгнили они куда сильнее. Попутно еще одна загадка пополняет мою копилку безответных вопросов. Потому как никаких следов ночных гостей я не нахожу.

А когда я прохожу по той стороне пустоши, что подходила к лесу, что-то внутри меня словно ухает глубоко вниз — среди травы виднеются ямы с обсыпавшимися краями. Длиной и глубиной в рост человека. И ширина соответствующая. Ямы тянутся ровными рядами. Их никак не меньше сотни, и разрывов в этих рядах нет. Словно кто-то зачем-то выкопал всех покойников на кладбище. Причем, как и с деревней, это сделано с максимальной аккуратностью — никаких костей и черепов вокруг, никаких надмогильных камней. Хотя, может быть, никаких надгробий и не было? Я заглядываю в несколько крайних ям — пусто. Только следы от луж на дне. Обычных дождевых луж. Все же, кому понадобилось переселять еще и мертвецов?

Возвращаюсь к постройке, в которой ночевал, и захожу внутрь. Пытаясь понять, почему ночной гость не смог ворваться, машинально провожу рукой по стене, задеваю раму окошка под потолком… И вдруг цепляюсь за что-то. Это "что-то" при ближайшем рассмотрении оказывается серебряным гвоздиком. Я бросаюсь шарить по стенам — и нахожу такие же гвозди у каждого окошка, а у двери их и вовсе было четыре — в каждом углу дверного косяка. Это от кого же такие обереги?

Я осторожно втыкаю гвоздик на место, медленно выхожу наружу, аккуратно, даже очень аккуратно прикрываю дверь, поворачиваю щеколду… и вижу лежащую на земле прямо перед входом маленькую бляшку, похожую на пуговицу, разве что без дырочек, из все того же серебра. Вот только какая-то она оплавленная, что ли. Судя по всему, этот оберег был воткнут в балку под крышей прямо над дверью. И выпал, когда ночной гость пытался дверь высадить. Причем выпал прямо ему на… загривок. И это, помнится, очень ему не понравилось. Очень. Вставляю бляшку обратно — может, кому еще пригодится. Больше мне здесь нечего делать. Надо идти дальше.

Забросив мешок на плечо, поправляю куртку и вдруг слышу странно знакомый звук. Так мнется бумага. Шарю в нагрудном кармане, который прежде показался мне пустым, и нахожу за складкой ткани узкую серую полоску. На ней два коротких слова. Буквы не аларийские, но я их знаю, хотя не помню, что это за алфавит, и какого-то смысла в словах я не вижу. Может, это имя? Очень похоже на то. Но чье это имя? Кого-то, кого я должен найти? Или кого должен опасаться? Или мое собственное? Я произношу имя вслух, но не чувствую ничего. Ладно, надо идти. Все равно я не знаю, что мне с этим делать.

А всего через тигу тракт обрывается. Только что казался бесконечным — и вдруг лента твердого и широкого покрытия закончилась. С трех сторон от меня лежит широченное одеяло высокой травы, кое-где проткнутое одинокими деревцами или небольшими рощицами. Надо же. И тут тупик. Но не возвращаться же. А что это за темная фиговина, похожая на огромный камень, виднеется впереди? Вроде недалеко. Навскидку пол-тиги, не больше. Решено. Прогуляюсь.

В десятке шагов от валуна оборачиваюсь — и не вижу позади ничего, кроме колышущейся травы. Ни заброшенного тракта, ни почерневших от времени построек на пустоши. Надо же, а вроде недалеко ушел… Обхожу камень — это все-таки камень, похожий на грубо вытесанный куб высотой в три моих роста, — и замираю в изумлении. Прямо передо мной лежит тракт, живой брат-близнец оставшегося позади тракта-мертвеца. Причем как раз у валуна он, ползущий с юга, делает резкий поворот на запад. Словно стремится подальше обойти места, ставшие настолько неуютными…

На южной грани каменного куба красуется большая белая стрела, указывающая на запад. Кривые буквы над стрелой складываются в надпись "Ларинья". С западной стороны такая же стрела, сопровождаемая словом "Сентера", смотрит на юг.

Ларинья и Сентера. Две провинции на Среднем Севере империи. Я вздрагиваю. Сколько еще вот таких осколков всплывет из тумана?

И куда теперь? На юг или на запад? Прямо или направо? Если свернуть направо… Наверное, по тракту можно добраться до Сонейты без особых приключений. Но надо ли мне туда? Тем более, что отсюда до нее куда больше, чем день пути. Но и прямо — лишь неизвестность. Достаю из кошелька монетку. Подбрасываю. Орел. Значит, на юг. А краска на камне довольно свежая. Еще нигде не обсыпалась.

К вечеру третьего дня после валуна-указателя неширокий в начале прогал раздвигается настолько, что лес на дальней стороне ужимается до узкой зеленой полоски у среза горизонта, порой и вовсе пропадая из виду — благодаря бесчисленным холмам и холмикам. Еще трижды встречаю что-то похожее на остатки брошенных поселений. Все три раза днем и не очень далеко от тракта, так что хорошо было видно, что ничего интересного там нет — только полуразвалившиеся постройки с просевшими крышами или и вовсе без них. Но я искренне радовался, что не пришлось там ночевать.

Дорога тем временем переваливает через очередной холм и спускается к реке — куда более широкой, чем предыдущая. И мост здесь тоже основательнее и длиннее. Более того, за ним дорога раздваивается.