Золотая рота - [51]

– Сильное заявление, – оценил Генка. – Скажи, Андрей Николаевич, а у нас имеется полезная для американцев информация?

– Лично у меня – нет, – проворчал Андрей. – Подозреваю, что у вас – тоже.

Он, кажется, нащупал то место, где крепились узлы, – нащупал безымянным и средним пальцами и теребить мог только ими – остальные пальцы не дотягивались. Такими «нежными поглаживаниями» он будет освобождаться вплоть до Дня защитника Отечества…

– Получается? – с надеждой потянулся к нему Генка. Он уже понял, чем занимается Куприн. – А вот у меня ни хрена, не могу достать… Давай, командир, действуй энергичнее, терпение и труд все твои веревки перетрут. Я же знаю, откуда ты только не выпутывался… Кстати, слово забыл, – задумался Генка. – Как это называется, когда фокусник освобождается во время проведения фокуса?

– Сколько букв? – хрюкнул Проценко.

– Эскапизм… – прокряхтел Андрей. У него действительно что-то стало получаться. Видно, не только российские десантники допускают промашки в работе. – Гудини был спецом по этим штукам – откуда он только не выпутывался… Кстати, не путайте эскапизм с приапизмом.

– А это что за хрень? – удивился Крикун.

– А это эрекция без уважительных на то эротических причин, – объяснил Андрей. – Если объяснить простым языком: торчит всегда, торчит везде, и хоть ты тресни. Я слышал, очень болезненно и неприятно.

– Ужас какой, – изумился Крикун. – И такое бывает?

– Ну, не знаю, – засомневался Генка. – Может, и страшная болезнь, но, наряду со своими пагубными симптомами, она обладает одним неоспоримым достоинством… надеюсь, не нужно объяснять каким? – И захрюкал, словно лежал не в сарае с перспективой отправиться на завтрак крокодилам, а в комфортабельном гостиничном номере. – Ты уже провел свой… этот, как его… приапизм, Андрей Николаевич?

– Издеваешься? – возмутился Куприн. – Тут работы, как на разборе завалов…

– Ей-богу, книгу напишу, если выживу, – внезапно заявил Проценко. – Чего вы ржете, я серьезно. На работе гараж охраняю, ночами делать нечего, фильмы уже не лезут – взялся в тетрадке чиркать. Наброски разные, эпизоды из жизни. Вроде получается… правда, не показывал еще никому. Вам уж точно не покажу – осмеете, опозорите…

– Напиши, – разрешил Андрей. – Вот все, что с нами было, то и напиши. Имена для смеха можешь не изменять – чтобы быстрее посадили. И назови как-нибудь эффектно, например, «Тупое мочилово на Карибах». Или «Господа лопухи»…

– Кончай шутить, Андрей Николаевич, – проворчал Крикун. – Все равно мы твоих шуток не понимаем. Давай-ка я повернусь к тебе спиной, и вместе попробуем распутать твои узлы…

Возможно, они и сумели бы освободиться, но тут опять заскрипела дверь, и вторглись двое. Десантники застыли, заскрипели зубами от злости. А те подходили – вкрадчиво, по-лисьи, плавно обрисовываясь в зоне света. Относительно молодые, по тридцать с хвостиком, оба плотно сбитые, в одинаковых ветровках с капюшонами. Один остался в стороне, вынул из-за пояса руку с пистолетом и сунул ее в карман ветровки, отчего карман оттопырился. Второй подошел поближе – при этом лицо его вновь оказалось в зоне мрака, – осмотрел лежащих и опустился на корточки за пару метров от Андрея. Он тоже вынул пистолет и пристроил его на колено.

– Приятно познакомиться, господа, – произнес он негромко по-английски. В голосе не было никакой враждебности. «Другое» ЦРУ», – почему-то подумал Андрей.

– Не очень приятно, мистер, – отозвался он по-английски и замолчал. Желание хамить пропало – не спасет. Тем более он еще не завершил «сеанс эскапизма», а делать это в непосредственной близости от врага было чертовски неудобно.

– Согласен, – сухо засмеялся собеседник. – Если бы мы поменялись местами, вам было бы гораздо приятнее. Представляться, видимо, не стоит, но, если хотите, зовите меня Дерриком, Андрей. – Он произнес имя майора не вполне безупречно, но в целом узнаваемо. – Кстати, так и подмывает спросить – это настоящее ваше имя?

– Позвольте сохранить интригу, – прокряхтел Андрей. – Но если вы соберетесь использовать пытки для прояснения моей личности, я, конечно, признаюсь… Послушайте, а это так необходимо – держать нас связанными? Мы под прицелом, никуда не убежим…

– Простите, Андрей, мы боимся совершить очередную глупость, – рассмеялся субъект. – Мы видели, на что способны вы и ваши люди. Не возражаете полежать связанными – во всяком случае, пока не подтянутся наши коллеги?

Андрей поежился, от озвученного ранее «получаса» осталось минут десять.

– О чем ты с ним говоришь? – прошептал Генка. – У меня, к сожалению, с разговорным английским большие затруднения…

– Заткнись, – обронил Андрей.

– Ваш коллега что-то сказал? – напрягся американец.

– Вам послышалось, Деррик.

– Ну, хорошо… Ваша проблема, мистер Андрей, – американец помялся, – заключается в том, что вы нанесли непоправимый урон людям, с которыми мы поддерживаем добропорядочные партнерские отношения. Вы разгулялись не на шутку – не менее дюжины изувеченных полицейских, половине из них вряд ли уже посчастливится вернуться на прежнее место работы; четырнадцать погибших помощников нашего бизнес-партнера, четверо пожизненных инвалидов… Вы нарывались со всем упорством, и вы своего добились. Такое не прощается. У нашей организации к вам всего три вопроса. Первый: сообщите название конторы, которую вы имеете честь представлять на этом острове. Вы ведь не работаете на частное лицо, как нам сообщили?