Золотая Пуля, или Последнее Путешествие Пелевина - [36]
Виктор, стыдно вспоминать, узнав об этом случайно из газет (кому и когда, спрашивается, чтение газет пользу приносило?), не удержался, и куда-то там даже сдуру позвонил. В какой-то там оргкомитет. Хотел выяснить, на всякий случай, что за акции и кто держатель реестра. Попутал дьявол, случился грех. Хорошо ещё вовремя проинтуичил, какоё это всё фуфло. И не стал вдаваться и ввязываться. Остановился вовремя. Не дал себя окончательно шутом выставить.
Но от мобильника после того звонка в тот самый оргкомитет настолько пёрло серой, что трубу пришлось сменить. А они тогда вовсе не сто баксов стоили, между прочим.
Вот так вот, — были дни весёлыя…
Где, кстати, едем?
За оконцами таксо витрины кромсали как попало пространство летящих сквозь и прямо улиц на сотни миллиардов скользких брызг, которые, ссыпаясь на поляны земляничных вспышек, вминались тут же резиновым шуршанием и визгом в плёс мокрого от слёз асфальта. И фонари на эстафете света струили вяло жёлтым, подсвечивая коды кривого от порывов ливня. И ливень затухал. И в сон клонило… Но пару резких поворотов. Спуск по щебню. Какие-то «хрущобы». Старушка у подъезда под зонтом. Потусторонний тихий разговор — и сдали задом. Всё, командир, кажись, добрались. Сдаётся мне, шта энта нужный дом.
Уходишь ты, Варвара…. Волчица подлая… И подлая при том…
— Чего, говоришь, командир? — не разобрал водила.
— Счётчик не вырубай, говорю, я скоро, — ещё раз попросил Виктор.
Гришковец не открывал долго. Хотя Виктор кулаков не жалел и тарабанил настойчиво, — соседи по клетке и те дверью скрипнули, — здрасте, бдительные вы наши!
Звонка в природе не имелось, — вот в чём весь сикось-накось, гром и молния. Но оно и понятно. Квартирка арендованная, — чего ж на модернизацию чужого тратиться. Дураков нету.
Ну, ещё разок. Тук-тук-тук, — кто-кто в теремочке живёт? Кто-кто в неказистом… Тишина.
Хотел уже спускаться не солоно, когда за дверью зашуршало. Кто-то в глазок сподобился. Потоптался, решаясь. Ну, а затем ключ в замке трижды провернулся, дверь приоткрылась, и стёкла знакомых очков сверкнули, наконец, в полумраке.
— Ну, здравствуй, Женя. Разбудил?
— Да нет… Просто… — Гришковец непроизвольно коснулся рукой до буро-жёлтого синяка на скуле, и ещё зачем-то глянул Виктору через плечо с опаской.
— Войти-то можно?
— Да, конечно. Входи, — пригласил Гришковец.
— Я в комнату проходить не буду, я ненадолго, — попав в прихожую, объяснил Виктор. — У меня, Женя, к тебе дельце есть небольшое.
— Какое дельце?
— Сначала ответь, — ты свою знаменитую коллекцию с собой возишь или как?
— Коллекцию?.. Да, после того, как квартиру в Кенигсберге грабанули, с собой всегда стараюсь. Как передвижник.
— А сейчас?
— С собой.
— Слушай, а у тебя там фишки есть?
— Не понял. Какие ещё фишки?
— Обычные. Из детских игр. Помнишь, пешечки такие пластмассовые. Разноцветные. Помнишь? Ну, вспомни, игры такие со стрелочками, с кубиками…. «Знай Правила движения», «Приключения Винни-Пуха», «Морское сражение», «Монополька» позже… Помнишь?
— Ну.
— Фишки там в комплекте были. Помнишь.
— А! Ну да, конечно.
— Так есть у тебя такие фишки?
— Не знаю.
— Жень, ты тормоз, да? Или просто медленный газ?
— Чего ты… Просто глянуть надо. Всего не упомнишь.
— Ну так давай глянем!
— Давай.
Гришковец неторопливо сползал в комнату за стулом, взгромоздился на него и нырнул в антресоли.
А Виктор подумал, что вот Гришковец хотя и гений, а ведь не погнушался простому человеку помочь. Хороший человек. Отзывчивый. И за что его только Михайл Михайлович так приветил? Хотя, ведь Михайл Михайлович тоже гений. Бесспорно. Ну вот. Это ворон ворону глаз не выклюет, а гений гению… Ещё как! Запросто.
А евгениальный Гришковец тем временем, погремев какими-то банками, уронив себе на голову вязанку старых книг, пару раз чертыхнувшись, и один раз чихнув, вытащил, наконец, кряхтя, огромный фибровый чемоданище. Без ручки, конечно.
Во чреве этого бегемота обнаружилось много милой сердцу всякого советского ребёнка трухи: целый выводок щербатых шариков из мутного технического стекла, а также — стальных легированных из раскуроченных подшипников; рота оловянных солдатиков; десяток гуттаперчевых ирокезов; несколько единиц боевой игрушечной техники; моделька синий «копейки» с выломанным капотом; круглая коробочка из-под мятного зубного порошка, хранящая горсть изумрудов из бабушкиной броши; два рулона пистонов; стопка «переводок» с любимыми дембелями гэдээровскими красотками; обёртки от первых советских жвачек «Калевала»; бронзовая медаль «За оборону Сталинграда» и алюминиевая памятная «Пуск Саяно-Шушенской ГЭС»; толстенький кляссер с марками на оригинальную тему «Флора и Фауна»; пионерский значок с картаво-кудрявым мальчиком; театральный номерок «ТЮЗ — г. Челябинск — 1254»; засушенный майский жук в пожелтевшей спичечной коробке производственного объединения «Гомельдрев»; пассик от магнитофонной домовины «Днепр»; офицерский крылатый значок «Специалист 1 класса», открытка с Гойко Митичем в роли Большого Змея; почётная грамота «Победителю второго этапа Всесоюзного пионерского марша „Мой труд вливается в труд моей республики“»; и самопальный свинцовый кастет; и пара подклеенных эпоксидной бобин; и девятнадцать пулек для «мелькашки» в распечатанной коробке; и лента от бескозырки с надписью «Отважный»; и зелёная кокарда с отцовской полевой фуражки; и отцовский же жёлтый парадный ремень с золотой овальной пряжкой; и пуговица от фирменных штанов «Ли Купер», и несколько монеток номиналом в пять злотых; — и много чего ещё, — и помимо того: «чижик», с выжженными на его гранях рунами, и теннисная ракетка с выщипанными по незамысловатому узору шипами; и разнокалиберные игральные кубики, и — ура! — искомые фишки.
Вся эта удивительная и головоломная история началась с восьмой рюмки русской водки, выпитой одним из трех друзей, реальных таких пацанов, в ресторане «Сорвейн». Сгоряча покинув «порт приписки», парни неожиданно оказались там, где абсурд происходящего достиг последнего предела. Они попали туда, где бытие и небытие, былое и грядущее, истина и абсурд, святое и греховное, «я» и «он», молчание и слово — любые оппозиции вовсе не противопоставлены друг другу. И выпала друзьям Великая Миссия Спасения Абсолюта, а значит, избавления человечества от неисчислимых мук, бедствий и страданий, которыми люди во все времена расплачивались за свое бытие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.