Золотая подкова - [12]

— Говорил, — склонив голову, печально ответил Курбандурды.

Просил я тебя, чтобы ты не бросал родителей?

— Просил, — безропотно соглашался брат.

— Так вот… сейчас же возвращайся домой! — сделав сердитое лицо, крикнул Байрамгельды. — Быстро! Или я не знаю, что сделаю с тобой!..

Но Курбандурды, несмотря на строгий приказ, даже С места не двинулся. Худой, высокий, немного сутуловатый, он стоял и что-то взволнованно крутил в руках.

— А зачем я нужен родителям? Зачем?! — с обидой произнес Курбандурды. — И не бросил я их! Отец сам послал к тебе. «Иди, говорит, сынок, и ты на канал, Пусть, говорит, гремит слава Акибаевых.

— А я говорю, чтобы ты сейчас же уезжал домой! Слышишь? Сейчас же! — уже не на шутку рассердился Байрамгельды.

— Байрам-ага! — со слезами в голосе просил младший брат, — не прогоняй меня. Ну, пожалуйста! Я буду все делать. Буду обед варить, смазывать и заправлять машины и даже чистить тебе сапоги!

— Да нельзя же тебе!.. Ведь тебе и семнадцати нет еще!

— Ну, не прогоняй меня, Байрам-ага. Прошу тебя… — снова стал умолять младший.

— Ну, ладно. Разве от тебя отвяжешься? — махнул рукой Байрамгельды и тут же разрешил ему поработать вместо себя — Курбандурды уже тогда был механизатором высокого класса.

Из Хаузхана бригаду братьев перебросили на машинный капал, соединявший Каракум-реку с Мургабом. Тут надо было срочно копать русло и котлованы под насосные станции.

В железной печке гудело пламя. От нее исходил приятный жар, постепенно наполнявший вагончик, специально предназначенный для отдыха, гостей и обшей трапезы. Спальный домик стоял рядом.

Кроме членов бригады в вагончике находились начальник участка, светлолицый, легкий и быстрый в движениях красавец Атали Гуджиков, и только что прибывший из колхоза «Коммунист» Мургабского района двоюродный брат бригадира Джума Мамакулиев. Пили зеленый чай, неспеша вели беседу.

Общим вниманием завладел Джума — вечный шутник и балагур. Вот и сейчас, полузакрыв глаза, с блаженным видом, он в шутливом тоне говорил о себе.

— Вот вы спросите, зачем я приехал сюда? Скажу, откровенно: от людей стыдно стало. В колхозе на меня пальцем все показывали и говорили: «Вот смотрите на него, какой он здоровый — на нем пахать можно, а он в сельской больнице складом заведует, где хранятся клистерные банки, да посуда». Многие прямо в глаза заявляли: «Пошел бы ты, Джума, хоть на стройку, что ли, чтобы из тебя человека сделали! Ну, что ты тут завскладом сидишь? Везде рабочих рук не хватает…» Лопнуло мое терпение, братцы, все это выслушивать! Вот я и приехал к вам. Примите меня, и делайте из меня человека! Не будете делать, пойду в другое место, а своего добьюсь!

— Просьбу твою придется уважить. Но ведь тебя надо сперва обучить. Кому же поручить это? оглядывая бригаду, спросил Байрамгельды. — Ну, вот хотя бы вон тому, кто сидит в дальнем от тебя углу — Курбандурды.

Придя в восторг от такого доверия, Курбандурды потер руки и воскликнул:

— Ну, брат, только попадись в мои лапы!.. Век помнить будешь.

В ответ Джума лишь слабо ухмыльнулся.

— Послушай-ка, бригадир, — сказал он, сонно жмуря свои веселые добрые глаза. — А нет ли у тебя посерьезнее учителя? А? Этот ведь совсем еще мальчишка. Боюсь, угробит он меня.

— Если хочешь стать человеком, без жертв не обойтись, — пошутил Байрамгельды. — Так что… выбирай любое.

— Ну, ладно. Пойду на жертвы.

— Давно бы так, — одобрил Курбандурды. — А теперь пора в забой.

— Так сразу? — сделав недовольную мину, удивился Джума. — О стройке хоть немного рассказали бы… А в забой успеем.

— Попросим Атали. Расскажи нам, пожалуйста, — сказал Байрамгельды, обращаясь к начальнику участка. — У тебя это хорошо получается, да и знаешь все лучше, чем мы.

— Прежде всего, благодарю за доверие, — важно поклонился он на все стороны. — А теперь по существу. Нам нужно поднять воду на пятьдесят метров, чтобы подать ее в одно из Мургабских водохранилищ. А это, в свою очередь, необходимо для орошения земель Туркмен-Калинского и Иолотанского районов. Мы возьмем воду из Каракумского канала возле Захмета и пропустим ее по небольшому каналу, прорытому на юг. На отводном канале поставим три каменных здания для насосов.

После того, как все будет сделано, какой-нибудь гражданин, гуляя по городу Мары, взойдет на мургабский мост и скажет: «Ах, какой многоводный и прекрасный этот Мургаб!» И если вы ответите этому восторженному гражданину, что чаши мургабских водохранилищ сейчас пустуют, а вода, которую он видит в реке, течет не с горных вершин Парапамиза, а с ледников Памира, из Амударьи, он вряд ли вам поверит. Настолько все это ново, неожиданно и фантастично.

— Кстати говоря, — продолжал Гуджиков, — в разгар лета пустуют и чаши Тедженских водохранилищ. Обычно в это время на их дне очень ярко зеленеет молодой камыш. А Тедженка? Ее русло чуть ли не вровень с берегами наполнено водой. Вы спросите: откуда она? Оттуда же, из Амударьи! От Хаузханского водохранилища к Тедженке прорыт магистральный канал. Вот он-то и не дает ей иссякнуть.

— У меня все. Вопросы можно задавать устно и письменно, — на полном серьезе говорил Атали Гуджиков. — Вопросы есть? Нет вопросов! Благодарю за внимание!