Золотая осень - [62]

.

Эта идея выражала сокровенную мечту «помещиков» об «экспроприации экспроприаторов», об установлении своего контроля над сельскохозяйственной промышленностью и заполнении финансовых прорех за счет смежников.

Горбачев привлекал членов Политбюро не только инициативностью, но и молодостью. Стареющие властители решили ввести в Политбюро «юнца» (всего 47 лет), который еще долго не сможет претендовать на верховную власть. Горбачев и сам намекал руководителям страны на необходимость «омоложения кадров»:

— Нельзя Политбюро ЦК формировать только из людей преклонного возраста, — говорил Горбачев Андропову — У хорошего леса всегда должен быть подлесок. — рассказывает В. Болдин.

— Потом, — вспоминал Горбачев, — когда избрали меня в Политбюро ЦК, Андропов, поздравляя, сказал:

— Ну что, «подлесок», давай, действуй»[359].

Назначению Горбачева предшествовала инициированная Андроповым встреча с Брежневым во время его проезда через Минеральные воды 19 сентября. Здесь, на платформе прогуливались Четыре Генеральных секретаря, один нынешний — Брежнев, и три будущих — Андропов, Черненко и Горбачев.

Взвесив все за и против, Брежнев остановился на Горбачеве. Восхождение будущего реформатора на кремлевский Олимп состоялось.

В 1979 г. Горбачев был избран кандидатом в члены, а 21 октября 1980 г. — членом Политбюро. «На заседаниях он как правило отмалчивался, — вспоминает о поведении Горбачева на Политбюро В. Гришин, — поддакивал Генеральному секретарю ЦК, со всеми предложениями соглашался… Складывалось впечатление, что он ни с кем не хотел портить отношения»[360].

Несмотря на относительно пассивный стиль поведения на Политбюро в 1979–1981 гг., Горбачев импонировал старикам своей деловитостью. Постепенно он становился одной из ключевых фигур в партийном руководстве. Сам он вспоминает о значении своего поста: «В структуре ЦК секретарь по сельскому хозяйству — ключевая должность, поскольку он постоянно связан со всей страной, с первыми секретарями республиканских ЦК, крайкомов и обкомов. А корпус первых секретарей — вотчина и опора генсека»[361]. Горбачев мог легко найти с ними общий язык, а антиминистерская направленность его планов могла помочь и Брежневу, и Андропову в борьбе с кланом Косыгина. Стоило Косыгину прилюдно дружески побеседовать с Горбачевым, как ему сделал замечание Андропов: «А то я смотрю — тебя уже Алексей Николаевич начал обхаживать. Держись»[362]. Новая фигура в Политбюро должна была укреплять коалицию, стоявшую за Брежневым и заинтересованную в сохранении равновесия. Андропов поучал Горбачева: ”Мне бы хотелось, Михаил, ввести тебя немного в курс дела. Ты понимаешь, единство сейчас — самое главное. И центр его — Брежнев. Запомни это. Были в руководстве… как бы тебе сказать … я имею в виду, к примеру, Шелеста или Шелепина, того же Подгорного. Тянули в разные стороны. Теперь такого нет и достигнутое надо крепить»[363]. Однако из контекста было ясно, что Косыгин с хозяйственниками тоже «тянет в разные стороны».

С самого начала ветераны Политбюро, ответственные за хозяйственные вопросы, пытались «ставить на место» «молодого» секретаря по сельскому хозяйству, пытавшегося «с места в карьер» добиться новых вложений в сельское хозяйство. «Нахапали лишней техники… — сетовал Кириленко, — Или на металлолом сдавать будете?.. Деревня на июльском Пленуме отхватила треть капитальных вложений. В село уже столько набухали… Прорва какая–то, все как в дыру идет»[364].

Вскоре Горбачев в присутствии Брежнева «схлестнулся» и с Косыгиным: ”Леонид Ильич, как обычно, поинтересовался урожаем. Я ответил, что надо срочно добавить автомашин Казахстану для перевозки хлеба и центральным областям на уборку свеклы. В разговор вмешался Алексей Николаевич Косыгин, довольно резко стал выговаривать мне: хватит, мол, попрошайничать, надо обходиться своими силами.

— Послушай, — прервал его довольно миролюбиво Брежнев, — ты же не представляешь себе, что такое уборка. Надо этот вопрос решать»[365].

Косыгин не отступал, продолжая критиковать Горбачева: ”Он и его отдел пошли на поводу у местнических настроений, а у нас нет больше валюты закупать зерно. Надо не либеральничать, а предъявить более жесткий спрос и выполнить план заготовок»[366]. В этом конфликте выявилась линия противоречий, в центре которой оказался Горбачев. С одной стороны отраслевики («ведомственность»), с другой — региональные элиты, опирающиеся прежде всего на аграриев («местнические настроения»). С последними Горбачев действительно «либеральничал», поскольку защищал их интересы. В этом Брежнев сочувствовал Горбачеву. Ощущая за собой поддержку, секретарь по сельскому хозяйству «заявил, что если предсовмина считает, что мною и отделом проявлена слабость, пусть поручает вытрясти зерно своему аппарату и доводит эту продразверстку до конца»[367]. Брежнев потом говорил Горбачеву:

— Ты правильно поступил, не переживай. Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством[368].

Звезда Косыгина закатывалась – в декабре 1980 г. его не станет.

Оказавшись во главе сельскохозяйственного сектора ЦК, Горбачев начал с усиленного внедрения «ипатовского метода», который еще недавно принес такой успех. Это вызвало недовольство части аграрных руководителей. Бывший работник министерства мясомолочной промышленности Ю. Шумахер вспоминает: «От внедрения ипатовского метода крестьяне просто застонали. Дело в том, что в каждой области выбирался свой «ипатовский район», руководитель которого сумел найти «ключи к сердцу начальства». Туда с соседних районов сгонялась техника, там обеспечивалось перевыполнение планов, а соседние хозяйства не могли убрать свой хлеб из–за отсутствия мощностей. В результате одни получали ордена и повышения, а у других хлеб осыпался. Да, если бы в ипатовском методе было бы рациональное зерно, после прихода Горбачева сельское хозяйство бы расцвело. Но ипатовский метод пришлось тихо спустить на тормозах и забыть»