Золотая Орда. Монголы на Руси. 1223–1502 - [24]

Баялун действовала с согласия «эмира Сарая» и министра почившего хана Кутлуг-Тимура. Кутлуг-Тимур предложил рассматривать в качестве преемника внука Тохты, одновременно настояв на том, чтобы для окончательного решения вопроса необходимо дождаться прибытия Узбека, чтобы быть уверенным в его поддержке. На самом деле Кутлуг-Тимур добивался только того, чтобы отложить избрание хана до приезда Узбека.

Получив известие о кончине своего дяди, тот немедленно собрался в путь и по прибытии в Сарай стал единственным реальным претендентом на трон. Эмиры объединились вокруг него, взяв обещание, что он не станет заставлять их принимать ислам и будет чтить законы Чингисхана – ясу. В отличие от своего предшественника, который только склонялся к исламу, Узбек был мусульманином.

Во время собрания по выборам хана Кутлуг-Тимур отозвал Узбека в сторону, изложил ему создавшееся положение и помог собрать войско, с помощью которого эмиры были окружены, арестованы или казнены. В результате Узбек утвердился на троне (январь 1313 года, или месяц рамадан 712 года хиджры).

В лице Узбека, называемого на монетах Гияс эд-Дин Озбек (Узбек) или хан Мухаммед Узбек, пришел правитель, при котором Золотая Орда достигла нового пика своего государственного авторитета. Это проявляется, прежде всего, в том, что восточные литераторы отныне все реже стали называть Кыпчак улусом Джучи или Берке, больше говоря о нем как о стране Узбека, а узбеки стали носить его имя так же, как ногайцы имя Ногая.

Узбек создал в восточноевропейской части своей империи такое государственное устроение, уровень которого в южных областях Руси достичь более не удавалось. Кроме того, путем распространения и насаждения ислама среди своего народа он заложил предпосылки для его сплоченности и дальнейшего существования.

Иногда высказывается предположение, что если бы Узбек вместе со своим народом пошел по пути христианства, то его народ растворился бы в русском, но корона в этом огромном едином восточноевропейском государстве досталась бы его дому, а не потомкам Рюрика. Если бы исследователю истории разрешили следовать подобному ходу мысли, то тогда он вынужден был бы признать, что такое развитие во многом зависело бы от позиции кыпчакского хана.

Заняв трон, Узбек сразу же принялся за решение стоявших перед ним политических вопросов. Персидский иль-хан Улджайту, воспользовавшись неразберихой, возникшей после смерти Тохты, предпринял вторжение в Сирию, чтобы ослабить мамлюков и обеспечить себе свободу действий на севере. Данное мероприятие не принесло настоящего успеха, но оно показало, что аль-Малик ан-Насир все меньше горит желанием начинать наступление непосредственно в Сирии. В таких условиях становится понятным, почему политике Кыпчака по укреплениям связей с Кавказом пришел конец. 13 октября 1312 года (10-го числа месяца джумада-аль-ахира 712 года хиджры), проследовав Грузию и Дербент, в Султанию, новую столицу Ирана, прибыли посланцы из Золотой Орды, которые попытались заключить перемирие, признавая превосходство Ул-джайту. На попытку Кыпчака добиться уступки Кавказа со стороны Ирана путем переговоров Улджайту ответил только освобождением пленных в воскресенье 8 апреля 1313 года (10-го числа месяца зуль-хиджжа 712 года хиджры).

Воспользовавшись наступившим затишьем на кавказском фронте, Узбек решил не спеша и более серьезно разобраться с Русью, главной опорой государственного устройства Золотой Орды, о которой при Тохте практически забыли. Ей фактически не уделяли внимания, если не считать приемов многочисленных князей и назначения князя Тверского Михаила Ярославича великим князем Владимирским в 1304 году.

Возможно, что именно Михаил во время ожидания приема у Узбека нажаловался на князя Московского Юрия Даниловича, но не исключено, что это сделал и русский митрополит Петр, который в то время также пребывал в Сарае. Как бы то ни было, князя Московского вызвали на суд в Орду. Но последствия визита в Сарай Юрия Даниловича оказались совсем другими, нежели ожидал Михаил. За два года проживания при дворе в Сарае Юрий снискал настолько высокую благосклонность хана, что тот отдал ему в жены свою сестру Кончаку (в крещении Агафью) и после этого в 1317 году вручил ярлык[134] великого князя.

А ведь незадолго до этого, еще в 1314–1315 годах, татары оказали Михаилу вооруженную поддержку против новгородцев, которые сотрудничали с Юрием. Михаил и не подумал подчиняться приказу хана и отказаться от великокняжеского сана, что явилось проявлением возросшей самостоятельности русских князей. 22 июня 1317 года под Бертеневом недалеко от Твери он разбил войско Юрия Даниловича и взял в плен его жену – татарскую принцессу Кончаку. Михаил так плохо с ней обходился, что она умерла. На основании этого Юрий добился у Узбека того, чтобы на Русь был совершен набег, а Михаила вызвали на ханский суд.

Очевидно, Юрий Данилович убедил хана в том, что тот непосредственно повинен в смерти Кончаки. В ходе судебного разбирательства под руководством посланника татарского темника Кавгадыя Михаила приговорили к смертной казни и 22 ноября 1318 (или 1319) года его казнили. В то время Узбек совершал военный поход на Кавказе, и его войско находилось на реке Севенце под Дедяковом близ Ворот Железных за рекою Терек.