Золотая Орда. Монголы на Руси. 1223–1502 - [14]

Впрочем, Михаил не был готов, да и не имел такой возможности, принять однозначно сторону Бейбарса (и Берке тоже). Это означало бы демонстрацию позиции против Хулагу, успехи которого в Малой Азии представляли собой тогда серьезную угрозу для Византии в Азии. Между Константинополем и Тебризом, резиденцией ильхана, постоянно сновали посланцы. Даже после уплаты дани Хулагу за Трапезунд[96], что должно было удовлетворить ильхана, император считал для себя правильным установить с ним более тесные отношения. Когда в начале лета 1263 года по пути в Александрию в Византии появились послы Золотой Орды, Михаил послал вместе с ними своего собственного представителя, которому вменялось оправдать поступки своего суверена в глазах Бейбарса.

В то время с Каиром более тесные отношения установила и Генуя. Оба государства являлись противниками венецианцев, главного опорного пункта Латинской империи и одновременно друзьями византийского правителя. Кроме того, Генуя нашла теплый прием у кыпчаковских властей в Крыму.

Осенью 1263 года через византийские владения проезжала ответная делегация Бейбарса к Берке, но Михаил был занят в войне с западными странами («франками») и в Константинополе отсутствовал. Однако он не смог отказаться от встречи с послами и принял их в крепости, в которой на тот момент находился. В ней посланцы султана наткнулись на посольство Хулагу. Чтобы избежать огласки своих переговоров с ильханом, император неправомерно отправил египетских посланцев назад в Константинополь и продержал их там почти два года. Однако это не помогло. Берке и без того прознал про контакты между Михаилом и Хулагу. В результате удержание египетских послов послужило для него только удобным предлогом для воинственных действий.

К этому следует добавить еще кое-что. Палеолог содержал у себя при дворе в Константинополе, правда под легким арестом, сбежавшего к нему римско-сельджукского султана Из-ед-Дина. Из-ед-Дин и, видимо, его брат Руки ад-Дин Кылыч-Арслан IV попросили Берке вмешаться и вызволить узника из его незавидного положения. Это было как раз то, что хан Кыпчака мог использовать наилучшим образом, чтобы наказать Михаила VIII за его тесные отношения с Хулагу и в противовес ильхану путем вмешательства в дела Малой Азии заявить о своих притязаниях на главенство в данном регионе. Летом и осенью 1264 года он послал Ногая во Фракию, куда под предлогом необходимости встретиться с императором, стоявшим там с войском, отравился и Из-ед-Дин. Ногай связался с дунайскими булгарами, которые, пользуясь этим случаем, вновь тесно примкнули к Орде, и создал благодаря им императору такую угрозу, что тот был вынужден спасаться бегством и, чтобы вернуться в свой родной город, плыть на кораблях. Ногай окружил византийские войска в крепости Айнос, в которой находился римско-сельджукский султан. После длительной обороны гарнизон сдался. Осада была снята, а Из-ед-Дин отправился в Сарай, где Берке принял его весьма дружественно и на длительное время оставил в своем окружении.

Тут прибыли и египетские послы, которых до этого времени удерживал Михаил, но потом освободил. Один из них, Фариз ал-Дин Агус Аль-мас уди, совместно с бывшим римско-сельджукским султаном попытался довести до Берке причины своей задержки. Несмотря на перенесенные невзгоды, посланник старался выполнить возложенную на него миссию и восстановить прежнюю интенсивную связь между Каиром и Сараем. Ведь для Египта, исходя из существовавшего политического и экономического положения, было очень важно сохранить баланс сил между Ордой и Византией. Одновременно император предложил кыпчаковцам выплатить дань, но это не нашло должного отклика у Берке.

Утверждения греческих источников о том, что благодаря этому кыпчаковцы воздержались от нападения на Византийскую империю, противоречат арабским. В последних говорится, что летом 1265 года Берке двинулся с востока на Константинополь и длительное время угрожал взять город штурмом. Отношения между Ордой и Византией на долгое время стали напряженными. Тем более что на этот вопрос оказывал влияние римско-сельджукский султан, присутствие которого у Берке не соответствовало дипломатическим нормам. В таких условиях Михаил был вынужден установить с ильханами еще более тесные отношения, выдав свою родную дочь Марию замуж за Абагу, сына Хулагу.

Между тем бои на Кавказе стали происходить с новой силой. Незадолго до своей смерти (8 февраля 1265 г.) Хулагу, как уже говорилось выше, распорядился оснастить войска, защищавшие этот горный хребет. Они должны были воспрепятствовать проникновению Берке в богатый промыслами и плодородный край Аррана и Азербайджана, составлявший экономическую и военную основу империи ильханов. После смерти своего отца Абага продолжил начатое тем дело. При приближении Берке он 19 июля 1265 года (3-го числа месяца шавваля 663 года хиджры) отправил туда своего брата Юшумута, который перешел Куру и продвинулся до Аксу (в переводе с тюркского обозначает «белая вода»), текущего с юга правого притока реки Пирсагат в Ширване. Здесь произошло сражение с ордынцами. Его отображение в египетских источниках (составленное на основании сообщений из Золотой Орды) сильно отличается от сведений, содержащихся в персидских повествованиях. Согласно последним, во многом подтверждающимся описаниями армянских летописцев, кыпчакское войско под командованием Ногая потерпело поражение. В этом бою его командующий потерял глаз, пораженный стрелой.