Золотая Орда. Между Ясой и Кораном. Начало конфликта - [72]

Если напряженные отношения между мусульманами при дворе и среди членов правящей династии, с одной стороны, и приверженцами монгольских традиций, с другой, продолжались и после царствования Берке, то, по-видимому, значение обращения Берке для Золотой Орды получило определенное признание. Поздние мусульманские историки часто называют улус Джучи державой Берке, говоря, например, о владельцах «трона Берке» спустя долгое время после его смерти; еще более показательно то, что географический термин Дешт-и Кипчак (то есть, Кипчакская степь), обычно использовавшийся мусульманскими историками и географами как синонимическое обозначение улуса Джучи, иногда заменялся термином «Дешт-и Берке», строившимся на игре слов, приравнивавшей монгольское имя «Берке» к арабскому слову барака («благословение», «духовная благодать»), писавшегося точно так же.

Впрочем, не совсем ясно, до какой степени это наименование отражает взгляды ученых сторонних наблюдателей, а не внутреннюю оценку значения Берке; несомненно, в господствующей «внутриордынской» традиции, насколько мы ее знаем, Берке был оттеснен на второй план Узбеком; и в самом деле, источник, который содержит главное повествование об обращении, сочинение Утемиш-хаджи, занимает уникальное место среди источников, отражающих местные традиции, изображая всеобщее «отступничество» вслед за обращением Берке, которое потребовало обращения Узбека в качестве решающего события в исламизации Золотой Орды.

Глава 9. Чеканил ли Берке монеты с титулом «Падишах ислама»?

В летописи сирийского историка XIV в. аз-Захаби имеются краткие заметки о Золотой Орде. Со ссылкой на Кутб-ад-дина, он пишет следующее: «Берке был расположен к мусульманам; у него [были] большие войска и государство, превосходившее царство Хулаку в некоторых отношениях. Он уважал ученых и благочестивых, которым у него [оказывался] почет. Одной из главных причин возникновения войны, произошедшей между ним и Хулаку, было умерщвление [последним] халифа. Он (Берке) был расположен к государю Египетскому, величал послов его и оказывал им почет. Отправились к нему [однажды] множество людей из Хиджаза; он принял их и оказал им чрезвычайный почет. Он и большая часть войска его сделались мусульманами. Мечети свои, состоящие из шатров, они возят с собой. Есть у них имамы и му'аззины, и совершаются у них [все] пять молитв [мусульманских]» (Сборник материалов. Т. I. С. 165).

Соответствует ли имперским структурам повседневности картина, нарисованная аз-Захаби? Куда исчезло мусульманское войско после смерти Берке? И как объяснить, что такой могущественный правитель как Берке, имея мусульманскую армию, не чеканил монет с мусульманским символом веры? Собственно, Берке вообще никаких монет не выпускал от своего имени. В это время монеты чеканились только от имени каана. Берке следовал имперским предписаниям и чтил Ясу. Прием каких бы то ни было послов, равно как и покровительство мусульманам, не являются чем то особенным для монгольской политики.

Тем не менее, крымский анонимный чекан был приписан Берке. Тамга на монете считалась тамгой Берке. На обратной стороне монеты был титул:

 

Падшах ал-ислам нусрат ад-дунйа ва-д-дин

Падишах ислама победа мира и веры

Мог ли этот титул принадлежать Берке, — задает вопрос П. Н. Петров, и предлагает доводы в защиту своего предположения. Из них я приведу только третий и пятый по счету: «Персидский титул падшах не редко использовался Хулагуидами. Титул падшах ал-ислам имел мусульманин Газан-хан, до него титул падшах 'алия (просвещенный) по монетным данным был у Ильханов: Абаги, Ахмада, Кейхату. Можно лишь предполагать, что титул падшах, встречаемый иногда на монетах с именем Хулагу, также принадлежал этому ильхану, а не его вассалу, чеканившему монету. У Аргуна встречен персидский титул — падшах 'адил^{103}. То есть, сам титул "падишах" использовался и мусульманскими (Ахмад) и не мусульманскими ханами (Абага, Аргун), но титул падшах ал-ислам характерен только для правителей мусульман. <…> Берке был мусульманином, принявшим ислам в Бухаре от суфийского шейха кубравийского толка Сайф ад-дина Бахарзи. Если же учесть действия Берке по возведению на престол Халифа ал-Хакима в Алеппо в период, когда войско Хулагу захватило Багдад, то возможность появления такого мусульманского титула и лакаба у мусульманина Берке перестает вызывать удивление. Мало того, их помещение на монеты могло носить явно выраженный антиильханский политико-религиозный характер»[289].

М. Г. Крамаровский на основании анонимных дирхемов с тамгой Берке размышляет о формировании исламской общины Солхата-Крыма. «На трех вариантах йармаков, битых Берке (1255–1265) в Крыму, хан присваивает себе титул "Падишах/ислама, защита/Мира и Веры". В Крыму недавно обнаружена и фракция (¼ часть) основного серебряного номинала середины XIII в. с титулом и тамгой Берке с легендой на аверсе: "Защитник/мира и/веры"; йармак отчеканен монетным двором Крыма. Надписи благочестивого содержания повсеместно декларировали основной догмат ислама — исповедание единобожия и поддерживали авторитет хана в мусульманской среде. По-видимому, время около середины XIII в., когда в Солхате монетный двор "Крым" чеканит серебряный дирхем от имени Берке с титулом "Падишах ислама, защита Мира и Веры", и есть начальный период жизни исламской общины города: без опоры на общину чеканка дирхема с символом веры едва ли возможна. Очевидно, исламская община уже в 1260-е гг. сформировалась настолько, что готова была принять, отстаивать и следовать за символом веры первого лица, если даже и решение о чеканке дирхема принималось не в Солхате»