Золотая нить Дао - [6]

– Я бы не сказал, что это очень хорошая рубашка, – возразил я.

– Не смотрят на вид, а смотрят на суть, – пояснил он. – Эта рубашка мягкая и ласковая. Кроме того, она теплая. Вот и тот старик был такой же прекрасный человек, как эта рубашка. Он не имел вид, но внутри был замечательным человеком. Я вид не имею, но внутри я лучший человек. Лучший человек, какого ты вообще в жизни встречал, кроме, конечно, твоих родителей.

– Откуда вы можете знать, какие у меня родители?

– Это большой секрет. Об этом ты узнаешь позже, не сегодня. Сейчас очень многое для тебя решается. Это очень важный момент в твоей жизни. Ты понимаешь?

– Ничего не понимаю, – искренне ответил я.

Некоторое время мы шли молча, затем кореец снова заговорил:

– Если человек такой, как ты, увлеченный, он должен понять, откуда приходит настоящее знание.

Все это было слишком сложно для меня, и я решил перейти к более простому вопросу.

– Мы с вами все еще не познакомились. Может быть, скажете, как вас зовут?

– Какая разница, какое имя ты дашь цветку? – пожал плечами кореец. – От этого смысл не изменится. Ты можешь называть меня Грозовая туча на твоем безупречно голубом небосклоне.

– Ладно, пусть будет Грозовая туча, – согласился я. – Что же все-таки вы мне вы пытаетесь мне сказать, и почему я вообще вас заинтересовал?

– Я сразу вижу человека, который отмечен печатью судьбы. Это редкость, это судьба, это знак великой силы, знак благоволения небес, – торжественно произнес кореец.

– В чем выражается знак благоволения небес?

– В том, что, когда два человека встречаются, они могут беседовать на равных. Мне Сережа Рогов сказал, что тебе нет равных на земле, а мне нет равных в воздухе. Ты научишь меня драться на земле, а я буду обучать тебя бою в воздухе.

Испачканная рвотой рука, держащая меня за рукав, все еще нервировала меня, и мне даже в голову не пришло спросить, когда Рогов успел поведать корейцу о моих успехах в рукопашном бое.

– Где вы собираетесь демонстрировать свое искусство? – осведомился я. – И вообще, как мы с вами будем взаимодействовать?

– Это тебя волновать не должно, – усмехнулся кореец. – Кстати, начать мы можем прямо сейчас. Пойдем, ты меня будешь учить. Я хочу стать твоим учеником.

События разворачивались для меня слишком быстро, но моя фанатичная страсть к боевым искусствам проявила себя и в этот раз. В ближайшем проулке, выходящем на рыночную площадь, безлюдную, поскольку рынок уже закрылся, мы приступили к обучению.

Решив показать Грозовой туче первый прием, я предложил ему напасть на меня. Он бестолково взмахнул рукой где-то довольно далеко от моего лица.

– Неужели не можешь нормально ударить рукой? – удивился я (то, что Грозовая туча стал моим учеником, позволило мне перейти с ним на «ты»).

Кореец вздохнул.

– Я же говорил, что на земле ничего не могу.

– Ладно, я покажу тебе, как надо бить. Смотри внимательно и запоминай.

Я медленно продемонстрировал удар в голову типа цуки, но с подъемом руки вверх и наклоном туловища. Полчаса мы потратили на то, чтобы кореец смог с грехом пополам повторить движение. Несмотря на все мои усилия, то, что у него выходило, ударом можно было назвать лишь с очень большой натяжкой.

Стараясь не показать всю степень его безнадежности, я произнес:

– Да, удары у тебя получаются не очень-то хорошо. А ты когда-нибудь пробовал уходить или уворачиваться от атак?

– Попробуй напасть на меня, – предложил Грозовая туча. – Я постараюсь увернуться, стоя на земле.

Я атаковал корейца серией из трех ударов, и, к моему ужасу, все три достигли цели. Будучи совершенно убежден, что он хоть как-то увернется, я не очень хорошо рассчитал траекторию удара ногой и неожиданно сильно попал ему в пах.

Грозовая туча с исказившимся лицом рухнул на землю. С жуткими воплями, напоминающими завывания раненого зверя, он драматично покатался по асфальту, после чего встал и неожиданно спокойно сказал:

– Вот видишь, у меня ничего не получается на земле.

Испытывая внутреннюю дрожь при виде его мучений, я виновато промямлил:

– Ой, Облачко, тебе, по-моему, досталось.

– У облака нету плоти! – гордо вскинув голову, заявил кореец.

Он подпрыгнул высоко в воздух и резко приземлился на пятки, снимая болевой спазм от удара в пах.

– Теперь я буду уходить по-своему. Попробуй еще раз ударить меня, – предложил он. – На земле у меня ничего не получается.

Хотя я и чувствовал себя неловко, так сильно его ударив, где-то в глубине души я ощущал тихое ликование. Хоть чем-то я сумел насолить этому противному типу, чуть-чуть отыгравшись тем самым за все его выходки. Подсознательно желая продлить удовольствие, тем более что он сам напрашивался на неприятности, я резко развернулся и попытался нанести ему удар хиракен[1] согнутыми пальцами в горло. Выбросив вперед руку, я неожиданно для себя ощутил пустоту.

Исполненный дьявольского желания напасть и окончательно посрамить Грозовую тучу, я вообще потерял ориентировку. В момент перед атакой я намеренно не смотрел на корейца, прикрыв глаза, чтобы не выдать начала движения. Запомнив его прежнее положение, я быстро и слишком резко рванулся в его сторону, но мои пальцы ощутили только легкий ветерок. Когда я полностью открыл глаза, автоматически нанося серию ударов в том же направлении, то не увидел перед собой противника. Ошарашенно оглядываясь по сторонам, откуда-то из-за спины я услышал гнусный голосок, с издевкой произнесший: