Золотая нить Дао - [135]

– Почувствуй, как сила заполняет тебя, – монотонно говорил Учитель. – Сдерживай себя до тех пор, пока сможешь, а затем отдайся внутреннему порыву силы, которая повлечет тебя в известном только ей направлении. Ты побежишь широким шагом, используя технику катящегося камушка с широко расставленными стопами, слегка подвернутыми внутрь. Ты будешь равномерно дышать полной грудью, с каждым новым вздохом твое тело будет терять тяжесть, и ты почувствуешь, что взлетаешь все выше и выше. Наконец ты станешь легким и пустым, ты будешь бежать, не чувствуя усталости, по лесу, по степи, по перелескам. Ты будешь бежать, ведомый внутренней силой до тех пор, пока она не найдет тот единственный и уникальный кусочек пространства, который необходим твоему организму для восстановления и укрепления. В этом месте сила оставит тебя, ты упадешь на землю и, возможно, уснешь, а место, на котором ты уснешь, восстановит твои силы и восполнит запас энергии. Поснувшись утром, ты должен будешь снова выполнить упражнение разветвления и заставить организм интуитивно выбрать те предметы вокруг тебя, которые смогут пригодиться для твоего лечения. Бери все, к чему ты почувствуешь интуитивное влечение, даже если то, что ты соберешь, покажется тебе непригодным или совершенно ненужным. Теперь почувствуй, что ты готов, и беги!

Энергия уже переполняла меня и била через край. Неконтролируемые аутодвижения наложились на прогибы туловища и движения рук, мои пятки стучали по земле все с большей силой и частотой, сознание отключалось, проваливаясь в пустоту, а затем я ощутил, как мое тело совершило спринтерский рывок, и я помчался вперед широким катящимся шагом, ничего не ощущая и почти не осознавая, что происходит. Автоматически я лавировал между деревьями, мои руки взлетали вверх и опускались, как крылья птицы, и с каждым их движением, с каждым вдохом тело становилось все более легким и невесомым.

Краем глаза я отметил, что лес кончился, на смену ему пришла степь, которую сменили холмы, а затем я снова бежал по степи. Не знаю, сколько времени я бежал. Возможно, прошло несколько часов, но я этого не осознавал. Время остановилось, менялись лишь регистрируемые уголками глаз окутанные темнотой пейзажи.

Внезапно напор энергии ослабел. Мое тело двинулось в сторону, потом снова сменило направление, совершая странные хаотические перемещения, словно слепой, пытающийся отыскать в огромном пустом зале нечто неведомое ему самому.

Наконец сила ушла из меня, как воздух из проткнутого воздушного шара, и тело мягко опустилось на землю. Я ощутил под щекой щекочущее покалывание травы и провалился в глубокий сон без сновидений.

Прежде чем открыть глаза, я почувствовал солнце на своем лице. Его лучи обжигали, как горячий компресс. Это была единственная зона, в которой сохранилась чувствительность. Мелькнула мысль: «Как странно, от меня осталось только лицо».

Некоторое время я лежал, наслаждаясь ощущением жара. Чувствительность постепенно возвращалась в тело, хотя сознание еще не прояснилось. Я слабо пошевелился, с наслаждением ощутив свои конечности, и внезапно вспомнил наказ Учителя выполнить упражнение разветвления, а затем собрать все, что привлечет мое внимание, и на что укажет моя интуиция.

Так и не проснувшись до конца, я, действуя скорее по наитию, начал укореняться. Впервые в жизни, выполняя укоренение, я не стоял на земле, но я чувствовал, что это не имело значения. Я лежал на боку, и корни стали прорастать вниз из моего бедра, икры, ступней и ребер, которые касались земли. Затем я направил энергию вверх, в руки и голову, наполняясь легкостью и спокойствием.

Повинуясь внезапному импульсу, я медленно приподнялся на локте, и первое, на что упал мой взгляд, был катышек засохшего конского навоза. Я тупо смотрел на него до тех пор, пока моя рука не потянулась к нему. Какой-то странный внутренний импульс велел мне взять его с собой. Я вынул из кармана носовой платок и завернул в него катышек.

Затем я оглянулся вокруг. Мое внимание притягивали то пучки полузасохшей травы, то веточки, то камешки, то земля. Я набрал приличное количество всякой всячины и только тут сообразил, что мне некуда все это положить. Кое-что я рассовал по карманам брюк, а остальное завернул в рубашку, засыпав землю в отделенную узлами часть ее рукава.

Я встал, окидывая взглядом местность, в которой оказался и пытаясь сориентироваться. В одном из направлений я увидел дорогу и направился к ней в надежде поймать попутку и добраться до Симферополя.

Глава 28 Ласкающее прикосновение вечности

– Мой Учитель не садюга, мой Учитель не садюга, не садюга он, – повторял я про себя, поднимаясь и снова плюхаясь на землю, перекатываясь и вскакивая, чтобы вновь упасть.

Я страдал на хорошо вытоптанной полянке, скрытой в дебрях крымского леса, окружающего Партизанское водохранилище.

По своей форме упражнение напоминало мне наказание придирчивым сержантом провинившегося солдата, но суть его была совсем иной. Я был уже и без того достаточно вымотан предыдущей интенсивной двухчасовой тренировкой и предвкушал отдых и задушевную беседу с Учителем, когда Ли велел мне падать на землю и вновь подниматься всеми возможными способами, осуществляя в то же время бой с тенью.