Золотая лоция - [16]

— Держи путь на них, Гельга, узнаем, откуда они плывут и куда, — сказал Вишена, и, сделав шаг, потрепал спящего с храпом Вольквина за плечо.

— Вольквин, просыпайся и буди всех!

— Даны? — Вольквин поморгал рыжими ресницами, пытаясь понять, где он, и какое сейчас время, утро или вечер, после чего вскочил на ноги и, пошатываясь пошёл вдоль борта, будя остальных.

— Пусть только торговцы посмеют не остановиться и не рассказать нам всё, что знают, — возвращаясь на нос, сказал Вишена, — захватим их, и потребуем выкуп и за товары и за людей у владельцев кнорров.

— Захватить надо их! — отложив починку обуви сказал Торн, приподнимаясь на скамье и разглядывая вокруг сизые сумерки.

— Эти торговцы, скорее всего египтяне или сирийцы, — отозвался Свивельд уже добравшийся до кормы и зачем-то надевая шлем, — будем захватывать?

— Что здесь вообще сирийцы делают, в восточном море? — спросил Овар, — если мы их не ограбим, то это сделает кто-то другой с криком: «Ой, смотрите, ничьи сирийцы с товаром сами в руки идут!»

— Не знаю, книжник, чем закончится встреча с торговцами, поэтому расскажи уже до конца про грека своего, — сказал Вишена.

— Слушай, ученика Эгидия, молодого Зотикоса убили за день до того, как они должны были отплыть из Константинополя в Куяб, — сказал Рагдай, наблюдая, как викинги окончательно просыпаются, тянутся, хрустя костями, пьют воду из бочки, ловко и со смехом через борт, несмотря на качку. Торн, кряхтя, уселся на борт, свешивая седалище над водой. Блаженно улыбаясь, он начал справлять нужду. Вольквин осматривал свой лук, всерьёз собираясь драться с торговцами.

— Эгидий были в толпе у ипподрома. Весь город ждали начало скачек, делали ставки на победу той, или другой колесницы. Должен был приехать император. Собралось много людей разных народов и верований. Ждали, что император будет бросать серебряные монеты. Кого увидел в толпе тогда Зотикос, сам Эгидий потом так и не узнал. Только молодой грек побежал, что то крича… Было очень шумно… Когда проехал император в сопровождении охраны и армянских послов, Зотикос лежал в луже крови с разрезанным животом. Никого рядом не было, только любопытные рабы и нищие. Он шепнул: «Уходи, учитель… Они убьют и тебя»… Эгидия поднял лёгкого, как пушинка, юношу на плечо и понёс. У городских терм он увидел, что за нами идут трое людей в тёмных одеждах, похожих на одежды христианских монахов. Эгидию удалось перехитрить их и спрятаться на стройке. Юноша умирал, истекая кровь..

— Зачем ты мне всё это говоришь? Про золото когда я услышу, где оно? — Вишена пожал плечами и поставил ногу на борт между щитами, приняв величественную позу. Его должно было быть хорошо видно с торговых кораблей, подошедших уже совсем близко. Рядом с ним встал Вольквин, держа наготове лук, Эйнар и Торн с копьями в руках. Бирг поднял большой рог тура и затрубил. Это уже была не нежная фраза ивовой свирели, это был рёв разгневанного неведомого чудовища.

— Эй, вы, на кораблях! Вёсла выньте из воды! С вами будет разговаривать конунг Вишена из Страйборга! — закричал Свинельд.

Рагдай сел на скамью, выглянул из-за щитов и сказал:

— Я плохо знаю мореходство, но мне кажется, ветер слишком сильный, похоже, шторм неминуем.

Он окинул взором низкие, плотные облака, быстро выползающие из-за скалистых утёсов, подставил лицо холодному ветру. Купеческие корабли оказались совсем рядом. Немного помешкав, гребцы на кноррах подняли вёсла вертикально, и там стали разворачивать паруса вдоль ветра, снижая скорость. Было видно, что корабли сильно нагружены, тюки с товаром, покрытые рогожей, оставляли совсем немного место лишь для гребцов и нескольких воинов на носу и корме. На носу первого корабля стояли двое черноволосых и чернобородых человека в просторных малиновых балахонах, отливающих золотой нитью, украшенных цветной тесьмой, в высоких шапках. Длинные изогнутые ножи за накрученными поясами на живота выдавали в них сирийцев или египтян.

— Да хранит вас Господь наш Иисус Христос! — крикнул один из них по-гречески, поднимая ладони к небу.

Второй торговец что-то говорил пятерым воинам в кольчугах и шишковатых шлемах, с луками, собравшимся около мачты. Гребцы тоже вынимали из под рогожи оружие, не складывая, однако, вёсел, готовые в любой момент бросить их в воду, и пуститься в бегство. Это было странно, потому, что кнорру было всё равно не уйти от драккара в открытом море, а сорок викингов без труда разделались бы торговцами, даже если все их пять воинов были берсерками.

— Я торговец Адад из Антиохии! — крикнул один из сирийцев, сильно коверкая норманнские слова, видимо старший из сирийцев, — я везу соль, оливковое масло, перец, ладан, ткани и вино. Иду в Бирку. Чем я могу услужить славному конунгу?

Вишена обернулся к Эйнару и сказал мрачно:

— И что, нападём на них?

— Постой! — округляя глаза воскликнул Рагдай, хватая Вишену за рукав, — ты чего, с ума сошёл, у нас впереди охота за несметными сокровищами, а ты хочешь поменять их на несколько тюков специй и тканей. Чьи эти товары, может, они оплачены уже Инглингами, куда ты с ним потом денешься? Сам будешь торговать? А потом прятаться, или воевать со всем Восточным морем? А людям своим ты сколько заплатишь, по одному золотому безану? Они уйдут в другие дружины. Я не говорю уже о том, что в возможном бою могут быть погибшие и раненые. Не стоит этого делать!