Золотая Колыма - [42]
Смертельно усталые, люди были возбуждены и безмерно довольны. За день пройдено три порога и двенадцать километров. Если так плыть и завтра, то, глядишь, к вечеру — Колыма!
И Юрий Александрович, сидя у костра, нанося на карту Бохапчу, думал о том, что если их громоздкие плоты проходят после небольших дождей, почти в межень, то в большую воду пройдут не только плоты, но и карбасы, баржи. А если некоторые камни подорвать и убрать, а где-то воду приподнять насыпными запрудами, плотниками, то совсем станет судоходной бешеная Бохапча. И когда на Колыме откроются прииски и рудники, то, пока не построят дорогу, все грузы можно будет сплавлять по реке.
— Будет, догоры, Бохапчинско-Колымское пароходство! Его начальником или главным лоцманом назначим Степана Степановича. Согласен?
Степан Степанович невесело вздохнул:
— Где Демка бродит, сукин сын? — и, попыхтев трубкой, добавил: — Впереди еще три порога. Выспаться надо...
Но заснуть Степан Степанович не мог. Вырывался из ущелья ветерок и выдергивал искорки из его трубки.
Не спалось и Юрию Александровичу. То вспоминал, как в пять лет уплыл на лодке на другой берег озера Неро, что под Ростовом Великим, то родного отца, как то ему служится в Днепровском пароходстве, то Вольдемара Петровича Бертина, его сплав по Алдану с продовольствием в голодный год на приисках, то Серебровского, кричавшего в телефон: «Золото даст огромный толчок развитию транспорта, сельского хозяйства и других отраслей там, где пока еще ничего этого нет...»
На другой день рано утром осмотрели четвертый, Михайловский порог. Зажатый между серыми мрачными скалами с останцами, похожими на идолов, с желтыми лиственницами, горящими на выступах, словно свечки, порог пенился так, что и камней не было видно.
На берегах среди камней росла душистая смородина, малина. Под ее кустами, на влажном от росы песке четко отпечатались свежие следы медведя.
— Мой тезка лакомился, и нам не грех,— сказал Миша Лунеко.
Срывая на ходу ягоды, пошли к плотам. Первую ступень порога проходили правой стороной. Через полкилометра — вторая ступень. Здесь за крупными подводными камнями плоты проваливались в ямы, а ниже порога прыгали по ступенькам водопада.
— Красивый твой порог, Миша! — восхищался, оглядываясь назад, Юрий Александрович, когда плоты пристали к берегу.— Каскад! Страшная красота!
И Михаил был очень доволен и похвалами Билибина, и своим порогом, и тем, что прошли его бесстрашно.
Порог Сергеевский встретил тремя огромными камнями. А за ними — крутой слив среди бесчисленного количества камней. На волны и валы река здесь особенно щедра, и тянутся они более километра. Как проходить? Какими протоками? Нигде так не ломали головы лоцманы, капитаны и матросы, как при осмотре этого порога. Наконец махнули руками и отчаянно сказали:
— Попрыгали!
На этом пороге Степан Степанович команд не давал: бесполезно было. Он только сказал:
— Ну, ребята, каждый из вас сам себе лоцман. Смотрите в оба и бейте метко, не в гребешки, а в камни.
Так и делали. Плоты швыряло и подбрасывало. Они летели и над водой и под водой. Посреди порога, в боковом сливе двухметровый вал вынес «Разведчика» на камень, и, затрещав, заскрипев всеми бревнами, тот замер как вкопанный, а его команда чуть не слетела в воду.
И «Даешь золото!» едва не наскочил на него. Хорошо, что Билибин и Алехин ударили о соседний камень шестами, а Чистяков со всей своей силушкой развернул на полукруг кормовым веслом. Пролетели мимо. А Иван Максимович еще и крикнуть успел разведчикам:
— Погостить задержались у крестника?!
Раковский, Степан Степанович и Лунеко загостились часа на три. Плот сидел крепко. Пришлось и в воду залезать. Проскочив все камни Сергеевского порога, команда «Даешь золото!», пробираясь по скалам, явилась на помощь. Все барахтались, но опоры ни у кого не было под ногами, а потоком могло сбить каждую секунду. Решили отрубить четыре бревна, намертво сидевшие на камне. Оставили их на память крестнику Сергея Дмитриевича. А они были прижаты водой так, что ходили по ним как по мосткам.
«Разведчик» стал совсем узким, похожим на челнок, оторвался и понес всех шестерых.
Остаток этого дня приводили себя и плоты в порядок. Обсушивались и обсушивали грузы. Ходили осматривать последний порог, Дмитриевский.
На другой день, 10 сентября, плоты вошли в Колыму-реку.
— Ура!!!
— Суши весла!
— Суши портянки!
«Благодаря опытности лоцманов и настойчивости всего коллектива,— напишет через десять лет Юрий Александрович,— пороги были преодолены в три дня. Все мы вздохнули облегченно. Не только было обеспечено наше прибытие на Колыму, но был найден удобный сплавной путь для снабжения приискового района. Если наши громоздкие, неповоротливые плоты благополучно прошли через пороги в малую воду, то не приходилось сомневаться, что весенней водой гораздо более подвижные карбасы пройдут через пороги без всякого труда. И действительно, еще в течение шести лет после этого, вплоть до 1934 года, когда автомобильная дорога дошла до самой Колымы, Бохапча играла крупнейшую роль в деле снабжения колымских приисков, и ежегодно по ней направлялся сплавом большой поток грузов и пассажиров».
Открытие промышленных месторождений золота на Колыме дало мощный толчок развитию далекой окраины страны и неузнаваемо преобразило ее. О Первой Колымской экспедиции, о ее руководителе Ю. А. Билибине, о его соратниках — эта книга, продолжающая серию «Первопроходцы».
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии.
Книга представляет собой дневник бортпроводницы международных авиалиний, начиная с первых дней обучения и заканчивая последними полётами. Вы побываете в суровом Магадане, знойном Бангкоке, на сказочном острове Бали и во многих других местах. Вместе с автором Вы сможете пережить все трудности и радости лётной жизни, узнать многое о самолётах, о внутренней жизни аэропорта, о настоящей дружбе, испытаниях, поисках себя и новых высотах.
Железнодорожное путешествие – это всегда бесконечная суета, крики, грязь и хаос. Есть ли в таких поездках место для удивительных приключений и открытий? Несмотря на непонимание родных и друзей, Мониша Раджеш, британская журналистка, всегда мечтала совершить кругосветное путешествие на поезде. Она тщательно проработала свой маршрут и, собрав все самое необходимое, вместе со своим женихом отправилась в незабываемое путешествие. Вместе с героями книги из окна поезда вы увидите необъятные просторы России, Монголии, Северной Кореи, Канады, Казахстана и многих других стран.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Далеко за Полярным кругом, на полуострове Таймыр, живут самые северные в мире оленеводы — нганасаны. Этот удивительный народ сохранил во многом свои древние обычаи. В самом деле, знаете ли вы, что возраст женатого мужчины у нганасан исчисляется по возрасту его жены; что по вышивкам на одежде можно определить, считается ли ее хозяин полноправным охотником, женат ли он, есть ли у него дети. В коротких новеллах читатель познакомится и с работой полярников, летчиков, геодезистов, горняков — всех тех мужественных людей, которые покоряют суровый Север. [Адаптировано для AlReader].
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.