Золотая Колыма - [12]
Афанасий Семенович снимает шляпу, вытирает вспотевший лоб и идет в соседний забой.
Бригадир стахановец Литовка подмигивает отличнику и указывает на начальника.
— Нацелился старик! Палочкой ковыряет. Сейчас рыбку выудит.
Афанасий Семенович сидит на корточках и ковыряет землю.
В маленькой кучке камней и песка блестят пластинки металла. Их много. Они горят на солнце. К сланцу прилип довольно крупный «премиальный» самородок.
Афанасий Семенович уже где-то рядом и снова сидит на корточках, работая палочкой.
Молодой геолог, питомица Ленинградского геологического института Милица Денисова с восхищением смотрит на заведующего и говорит мне:
— Какие громадные практические знания у этого человека! Вот если бы я сейчас знала так много о золоте, как он знает.
Денисова сама составляет «золотой фонд» нашей страны. Ей всего 23 года. Она недавно замужем, причем свадебное путешествие молодых необычайно. Муж Денисовой, молодой геолог, уехал на два года на остров Врангеля, а жена — на Колыму на такой же срок.
Стройная фигура Денисовой, держащей в руках геологический молоток, целый день мелькает в забоях, в сопках, на промывке шурфов и скважин. Здесь, за двенадцать тысяч километров от центра, в отрезанной от мира долине, она, дочь нашей молодой и жизнерадостной страны, чувствует себя участницей великой социалистической стройки, полна сил, энергии и бодрости.
Ее «зависть» к Мирскому понятна.
Афанасий Семенович Мирский действительно имеет большой опыт. Опыт этот он приобрел ценой десятков лет скитаний по горам и дебрям, окружающим три «золотые реки» — Зею, Алдан и Лену, и по горам Алтая.
Мирский был очевидцем расстрела ленских рабочих царскими опричниками. Он помнит о той буре возмущения, которая разразилась на Лене после этой расправы, и до сих пор с возмущением вспоминает циничное заявление министра юстиции Макарова:
«Так было — так будет».
Мирский знает, что «так» никогда не было и быть не может у нас, где в основу великого строительства положена забота о человеке, где социально-опасного человека превращают в полезного члена общества.
Мирский одним из первых прибыл на Колыму, обошел вместе с другими пионерами Колымы таежные тропы таких теперь известных районов, как «Юбилейный ключ» и «Пятилетка».
Он мерз под снегом в колымских тундрах, проводил долгие зимние месяцы в поездках на собаках, шурфовал ледяную почву, питался долгие месяцы одной юколой и, преодолевая железную суровость приарктических просторов Колымы, без колебаний и устали шел всегда к намеченной цели.
Афанасий Семенович скуп на рассказы о себе.
Рассказанная им самим биография немногословна:
— Отец мой рабочий. Был бедняком, умер в Сибири, в тайге. Сам с десяти лет работаю. Как подрос — все больше по золоту ходил. Работа вольная. Конечно, зимой на заводе, а летом, взяв котомку, лопатку, чашки — в горы. Вольный воздух. Белка скачет. Ну и золотишко, конечно. Вроде как бы игра. Конечно, был на Лене. Лет десять. На Алдане тоже, конечно. На Незаметном. Ну, потом на Колыму, конечно.
Осторожно пытаюсь узнать у Мирского о знаменитом «Незаметном», где больше десятка лет назад открылись колоссальные золотые богатства.
Афанасий Семенович оживляется.
— Золотишка действительно много было, — говорит он, — другой раз прямо к подошвам липло. Фунт золота за бутылку спирта шел. И вот представьте: до сих пор не понимаю, как контрабандисты этот спирт доставляли. Мышь через болото не проскочит, а контрабандист вьюки на себе тащит…
— Да, — продолжает он, — первый старатель я был. Случалось фунтиков по двадцать намывать за сезон.
— Что же вы, Афанасий Семенович, делали с таким большим капиталом?
— Известно что. Туда-сюда, приятели есть и шулера всякие. Выпьешь, проведешь время, а к лету опять чистенький. Идешь в свою сберкассу снова с лопаткой. А в общем скажу я вам: глупо и бестолково жил наш брат, старатель, разведчик. Ловил он счастье, работал не разгибая спины по двадцать часов в сутки, голодал и холодал, а мошну набивали на нем всякие Второвы и Чурины.
— Ну, хорошо, Афанасий Семенович, — продолжаю я допытываться у старика, — скажите же мне, что заставляет вас работать сейчас на Колыме? Золото идет государству. Что же заставляет вас и многих других потомственных старателей работать не за страх, а за совесть?
Мирский помолчал, выпустил клуб дыма и, как всегда, немногословно обронил:
— Другое дело. Работаем на свое государство.
И сразу же перевел разговор на то, как первые пионеры строительства приехали на Колыму три года назад.
Пришел пароход, бросил якорь в неизученной гавани. Гудок парохода вспугнул стан птиц с каменистых невысоких гор, поросших кедровником.
С парохода начали снимать тракторы и сгущенное молоко, шоколад и валенки, геодезические приборы и безопасные бритвы, фотоаппараты и бидоны с бензином, радиостанции, автомобили, паровозы узкоколейки и одеколон.
Партии шли пешком через тайгу, по бурелому, начинавшемуся сразу же у бухты. Ехали на собаках, на оленях, на тракторах.
По дороге «крестили» горки, ручьи, долины. Отсюда пошли все эти названия: «Дедушкины лысины», «Американские ключи», «Крестовые перевалы» и другие, фигурирующие сейчас на географических картах.
Прогрессивный колумбийский общественный деятель Аполинар Диас избрал темой своей книги национальный вопрос — животрепещущий для Латинской Америки, страдающей от экономического гнета своего могущественного северного соседа — США. С любовью и болью рассказывая о наиболее угнетенной части населения своей страны — индейцах, автор умело и аргументированно противопоставляет их участи положение малых наций и народностей в СССР, их полноправное участие в экономической, политической и культурной жизни страны. Известный ливийский дипломат Абдель Зинтани рассказывает в своей книге о социально-экономических достижениях советских людей и подробно рассматривает основные направления национальной и внешней политики СССР.
Что позволило советским республикам Средней Азии, которые были когда-то отсталыми восточными окраинами царской России, добиться замечательных успехов в развитии экономики и культуры и оставить далеко позади некоторые соседние страны, сравнимые с ними в прошлом по традициям, религии, жизненному укладу? А. Аллег в книге «Красная звезда и зеленый полумесяц» дает однозначный ответ — социализм и последовательное проведение в жизнь принципов ленинской национальной политики. Автор подкрепляет свои выводы обширным историческим и фактическим материалом, основную часть которого он собрал во время своих путешествий по Средней Азии и Казахстану.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?