Золотая книга. Пурана № 19 - [9]

Когда мы доехали до дворца махараджи, я ещё ничего не подозревал. Но после его осмотра, а также знакомства со средневековой обсерваторией, носящей очаровательное название Джантар-Мантар, я вышел к сопровождающему меня местному водителю и попросил его подождать меня на стоянке часа два, пока я прогуляюсь по городу.

– Пока вы что? – переспросил водитель, на глазах бледнея. – Погуляете?!

– Ну да, – ответил я. – Хочу по городу пройтись. Что-нибудь смущает?

– Нет, прошу вас, – взмолился водитель. – Не делайте этого. В этом городе нельзя гулять!

Глупости! В любом городе можно гулять. Я гулял во всех странах и на всех континентах, и ничего мне не сделалось. Только вот в большом индийском городе я не бывал никогда…

Повсюду смрад и смог. Тротуаров нет. Проезжая часть захвачена велорикшами, ослами и влекомыми ими телегами и пронзительно гудящими доисторическими автомобилями. Свободные сантиметры площади оккупирует миллиард пешеходов с грудными детьми и – реже – без них.

Животные лежат, стоят, идут, бегут сломя голову, живут и умирают на вашем пути. Удивительно богат животный мир индийских городов. Козы пасутся на живописных кучах уличного мусора, сопровождаемые тысячами голубей и кур. Коровы бредут поперёк улиц и ложатся в тени на асфальт шоссе, создавая пробки и не реагируя на непосредственную близость автомобилей. По ажурным крышам средневековых домов из розового кирпича скачут обезьяны, а в небе проносятся стаи ярко-лазоревых попугаев. Ослы, верблюды, лошади, собаки и крысы дополняют этот зоопарк, в котором, на мой взгляд, вполне бы хватило одних людей.

Потому что таких людей не найти больше нигде. Любой участок асфальта, по которому не ездит транспорт, используется в качестве жилища. Люди спят под открытым небом, под дерюгой и банановым листом. Они делают навес под бетонным забором и забираются под него всей семьёй, с десятком чумазых малышей, которые никогда не видели чистой воды. Искалеченные, больные, абсолютно голые – все герои Апокалипсиса встретятся вам на улицах индийских городов. Всё это сопровождается безумным шумом и суетой, потому что все обочины заняты импровизированным рынком, на котором торгуют примитивными товарами.

Безусловно, это очень интересное зрелище. Это какой-то совершенно другой мир, от которого до улиц европейских городов далеко, как до Луны. Однако гулять в такой атмосфере совершенно невозможно. Во-первых, на белого человека обращают внимание все. Во-вторых, обратив его, они уже не отстанут и как минимум захотят прикоснуться пальцем.

Когда тебя касаются пальцем один-два прокажённых, это ещё можно стерпеть на грани обморока. Когда их набираются сотни, начинаешь жалеть, что появился на свет. К тому же, прикоснувшись, они не считают свою миссию выполненной, а начинают мечтать о том, чтобы что-нибудь заполучить. В результате нахождение на улице индийского города для европейского туриста – это постоянная борьба за выживание, борьба с детьми и взрослыми, которым вообще нечего терять.

Впрочем, сейчас я был уже значительно лучше подготовлен, поэтому не удивился толпе агрессивных таксистов, бросившихся к моему чемодану, как только я вышел из закрытой зоны аэропорта имени Индиры Ганди в Дели. Я закрыл багаж собственным телом, определил в толпе наименее чумазого субъекта и через каких-нибудь пять – десять минут рукопашного боя уже находился на заднем сиденье допотопного «марути» на пути в отель «Шератон».

В тот день я предусмотрительно не пошёл разгуливать по городу, чтобы не впасть в культурный шок. Встреча с Летасом у меня была назначена на следующее утро, и оставшееся время я решил потратить на размышления о вещах, которые не давали мне покоя.

Поэтому я направился на крышу отеля, где расположен открытый бассейн, заказал себе стакан лаймового сока со льдом, сделал несколько телефонных звонков в Москву и удобно устроился в шезлонге.

А рядом со мной, в соседнем шезлонге, столь же удобно устроился Андрей Гурьев, мой давний друг и коллега из Москвы, вот уже целый год работающий в Индии, и на фоне дочерна загорелого лица ярко выделялись его светлые глаза. Я позвонил ему перед вылетом в Дели, предложил встретиться через несколько часов, и он, нисколько не удивляясь, без звука согласился.

Гурьева вообще трудно было чем-либо удивить. Он всего на пару лет старше меня, но, будучи в возрасте Христа, сумел накопить гигантский опыт в самых различных областях жизни. Лет двадцать назад мы познакомились с ним в пионерском лагере, где он поражал всех фотографической памятью, эрудицией и редким умением произносить великолепные шутки с мрачным выражением на лице. Волею трудной судьбы эмигранта Андрей закончил московскую школу, Вашингтонский университет, сделал неплохую карьеру в Государственном департаменте Соединённых Штатов, где его убеждённо считали русским шпионом, а затем вернулся в Россию, где его продолжали считать шпионом, но теперь уже американским.

Любое дело он доводил до совершенства, занимаясь им методично двадцать четыре часа в сутки и не имея ровным счетом никакой личной жизни. Он создал в Москве собственный бизнес – небольшую компанию по торговле VIP-сувенирами из тех, что каждый из нас неизбежно и помимо воли получает к Новому году, – и лично объезжал крупные корпорации в поисках высокопоставленной клиентуры. Именно так мы и встретились с ним вновь, когда акционерам компании, в которой я имел удовольствие работать вице-президентом, потребовались антикварные книжные издания для адресных подарков неназванным, а потому широко известным государственным чиновникам.