Золотая книга. Пурана № 19 - [58]

– Никакие мы оба не тощие, – прервал его я.

– По сравнению с заявительницей тощие, поверьте мне на слово, – успокоил меня Сингх. – Итак, трое прибывших, угрожая Шиваджи огнестрельным оружием, заставили его вывести катер в море, после чего выстрелом в голову убили его на глазах у безутешной вдовы с шестью разнополыми детьми, которой теперь полагается материальная компенсация в размере… ну дальше вам вряд ли интересно. И отправились на его катере на остров Сентинель.

Мы с майором молча уставились друг на друга: я никак не мог понять, шутит он так или говорит серьёзно.

– Я серьёзно, – на всякий случай добавил Сингх. – Это её показания от шестнадцатого ноября.

Я наконец опомнился:

– А почему вы верите её показаниям, а не, скажем, нашим?

– Да потому, – голос майора приобрёл жалобные интонации, – что совершенно аналогичные показания дали четырнадцать жителей её деревни, которые все в один голос свидетельствуют, что видели, как вы убивали Шиваджи! И все они заявились позавчера сюда, требуя этой самой материальной компенсации для вдовы, и у каждого из них по шестеро детей! Если бы я не завёл уголовного дела, они бы меня просто разорвали! Понятно?

– Понятно, чего непонятного? – Я пожал плечами. – И я не удивлюсь, если у них у всех фамилия Нанда.

– Так и есть! – в один голос вскричали Сингх и его молодой коллега.

– Дело ясное, – подытожил я, закидывая ногу на ногу. – Никаких улик у вас нет.

Майор как-то неприятно заёрзал на стуле:

– Да нет, дело-то не совсем ясное. Оставим в покое бред этих многочисленных Нанда. Гораздо хуже другое. Вчера утром при облёте острова Сентинель на рифах у северного побережья нашим вертолётом были обнаружены обломки катера Шиваджи. Допустим, он попал туда так, как вы говорите. Но тогда как вы объясните ещё один факт: в нескольких километрах от обломков катера мы видели растерзанные тела нескольких индусов, среди которых, похоже, было и тело Шиваджи Нанда!

Этого мне ещё не хватало!.. Майор совершенно очевидно имел в виду останки несчастной команды рыболовецкого траулера, который вёз из Мадраса нашего друга Летаса. Конечно, никакого Шиваджи там быть не могло, но индийские рыбаки, особенно с вертолёта, все на одно лицо, и опровергать версию полицейского я мог, только «сдав» профессора Гедвиласа. Чего, конечно, мне делать не хотелось.

– Да, мы видели эти тела. Это команда траулера, рыбаки, потерпевшие крушение у берегов Сентинеля и убитые туземцами. Никакого Шиваджи среди них нет. Возьмите вашу вдову, слетайте с ней к острову, и она вам это подтвердит.

– Уже подтвердила, в этом-то вся и проблема, – сказал майор, печально глядя на меня. – Мы взяли её на борт вертолёта, и она подписала заявление, что среди убитых находится труп её мужа.

– Так она врёт. Привезите сюда тело и сравните с фотографией.

– Никаких фотографий Шиваджи Нанда у нас нет. Сомневаюсь, что он даже знал, что это такое. У него всех документов-то было – удостоверение личности, обычный листок бумаги, всё.

– Как же, а паспорт?

Оба полицейских вздохнули.

– У нас в стране миллионы людей живут безо всякого паспорта, – произнёс майор.

Обстоятельства моего преступления отягчались на глазах. Но у меня ещё оставалась слабая надежда на то, что этот абсурд можно прекратить.

– Но ведь его могли бы опознать знакомые? – спросил я.

– Все его знакомые – это те самые жители деревни, которые приходили сюда всей толпой требовать компенсации. – Майор совершенно сник, как будто это его, а не меня, ждал суровый приговор за убийство человека без паспорта. – Вы поймите: местные жители едва сводят концы с концами. Эту женщину больше никто и никогда не сможет содержать, её не возьмут в жёны, и она будет жить на правительственную пенсию и штраф, который удастся получить с убийц. И это только в том случае, если смерть её мужа будет доказана, а труп найден. Иначе же Шиваджи запишут в пропавшие без вести, и его вдова не получит никакой компенсации. Поэтому и она, и её односельчане сделают всё, чтобы доказать принадлежность одного из трупов именно ему, и если у вашего несчастного лодочника даже и был не только паспорт, но и семейный фотоальбом, мы их не сможем найти никогда. Но закон будет на её стороне. Вот такие дела…

Я замолчал. Вся прелесть моего положения представилась мне теперь совершенно ясно. Никакие показания Гедвиласа, никакие ссылки на реально произошедшие события теперь не играли никакой роли.

– Вы хотите связаться с российским посольством? – задал мне последний вопрос майор Сингх, и у меня защемило сердце при воспоминании о моём друге.

– Нет.

Я вообще не стал задавать майору никаких вопросов. Всё и так было вполне понятно. Никому звонить мне тоже не хотелось, к тому же спутниковый телефон, хотя и бережно сохранённый мною после всего произошедшего, окончательно сел и признаков жизни не подавал.

Мне нужно было обдумать наше незавидное положение, поэтому я попросился обратно в комнату, где мне удалось бы разработать стратегию дальнейшего поведения.

Самым логичным, пожалуй, было бы вылезти из окна полицейского управления, отсидеться где-нибудь до темноты, после чего в гавани Порт-Блэра забраться на любое отходящее судно и достичь континента, где первым делом явиться в консульство России и молить там о депортации на родину. Паспорт у меня, конечно, отобрали, но путешествуют же люди как-то и без паспорта. Они без паспорта живут и умирают, судя по биографии товарища Шиваджи Нанда.