Золотая Кастилия - [46]

Такой способ действия, в принципе очень хороший, так как соблюдал всеобщие интересы, грешил тем, что часто обсуждение длилось нескончаемо и не приводило ни к какому результату. Однако мы должны признаться, что в тех случаях, когда высшие офицеры были знаменитыми командирами, офицеры, пользовавшиеся не столь широкой известностью, очень редко противоречили им и подавали голос за вносимые предложения, что значительно упрощало решение вопроса.

До открытия совета Монбар дал отчет своим товарищам в том, каким образом удалось ему завладеть испанским фрегатом и четырьмя бригантинами, и принял поздравления с подвигом, доставившим ему прекрасный корабль, не только самый лучший во флибустьерском флоте и прекрасно вооруженный, но и поставивший испанцев, по крайней мере на время, в крайне сложное положение, отняв у них возможность предпринять что-либо серьезное против Береговых братьев.

Волнение, возбужденное рассказом Монбара, утихло. Его попросили открыть заседание, что он и сделал немедленно среди всеобщего волнения и любопытства.

— Братья и друзья, — сказал он, — с удовольствием отмечаю то, что наконец вы достигли того места, где я назначил вам свидание, и находитесь рядом с богатым берегом, который испанцы назвали Золотой Кастилией. Цель нашей экспедиции уже не является для вас тайной — или, по крайней мере, вы догадываетесь об этой цели. Но чтобы не оставалось никаких сомнений и поскольку час решительных действий пробил, я открою вам свой план: я хочу завладеть Маракайбо и соседними с ним городами. Что вы об этом думаете, друзья мои?

— Адмирал, — ответил Морган от имени всех, — мы думаем, что это намерение достойно вас, и с радостью присоединяемся к вам.

—Должен вам признаться, братья, — продолжал Монбар, — что это предприятие задумано не мной; воздадим каждому по заслугам. Идея принадлежит Филиппу д'Ожерону, который уже несколько дней осматривал этот берег, когда я и несколько моих товарищей внезапно встретили его на берегу. Мы оказались там случайно, когда буря потопила мое судно, слишком старое, чтобы выдержать в открытом море серьезный шторм. Обратитесь же с похвалами к нашему молодому и храброму товарищу, потому что именно в его голове зародилась эта дерзкая мысль, а я только развил ее и сделал возможной, старательно изучив окрестности Маракайбо и собрав необходимые сведения, чтобы с вашей помощью привести ее в исполнение.

У офицеров, восхищенных скромностью Монбара, вырвался вздох удовольствия: все они были прекрасными знатоками подвигов всякого рода, но лишь немногие из них чувствовали себя способными к подобному самоотвержению.

— Теперь, когда вы знаете цель, к которой мы стремимся, продолжал Монбар, обращаясь к Моргану, — соблаговолите, господин вице-адмирал, сообщить мне о ваших действиях после отъезда из Пор-де-Пе.

— Мое донесение будет коротким, адмирал, — сказал он. — Нам постоянно благоприятствовал попутный ветер. В четырех лье от острова мы соединились с другими судами и все вместе, как коршуны, налетели на Арубу. Вы не отдали мне приказаний на этот счет, но поскольку я подозревал, что место общего сбора, назначенное для встречи с вами, должно находиться недалеко от того места, которое вы намеревались атаковать, я стремился пресечь нежелательные слухи и поэтому завладел островом. Местные жители очень бедны и немногочисленны, они вовсе не ожидали подобного нападения с нашей стороны и дали себя обезоружить, даже не пытаясь оказать бесполезное сопротивление. Я велел потопить все суда на случай, если бы кто-нибудь вздумал бежать, выставил на берегу часовых, а для пущей предосторожности поставил опытных людей караулить в лодках, делая вид, будто они занимаются рыбной ловлей. После нашего прибытия десять каботажных15 судов пристали к острову. Нет необходимости говорить, что ни одно из этих судов не ушло в море; мы взяли их в плен, что немало удивило их, — прибавил Морган, смеясь. — К этому мне нечего прибавить, адмирал.

— Примите мои искренние поздравления, любезный Морган, — ответил Монбар, — трудно было провести это дело с большим тактом и большей ловкостью. Впрочем, назначив вас вице-адмиралом флота, я знал, на что вы способны, и был спокоен. Теперь речь идет о том, каким образом мы можем высадиться на берег незаметно для неприятеля. Вопрос серьезный: город, который мы собираемся брать приступом, расположен на берегу озера. Он хорошо защищен, имеет многочисленный гарнизон под начальством опытного офицера, который будет храбро защищаться. Я в этом убежден, потому что прекрасно его знаю. Теперь пусть говорит Филипп д'Ожерон, который тщательно изучил положение неприятеля и которому, как я уже имел честь вам сообщить, пришла первая мысль об этом предприятии. Говорите же, брат, мы слушаем вас, — обратился он к молодому человеку. Филипп встал, краснея и смущаясь от похвал своего командира и в душе оскорбленный насмешливыми взглядами кавалера де Граммона; он понимал, что кавалер, чья наблюдательность еще усилилась из-за ревности, угадал его тайную мысль и причину, по которой ему захотелось овладеть именно Маракайбо, вместо всякого другого пункта, такого же богатого, где-нибудь на побережье. Однако он сделал над собой усилие, подавил волнение и решительно заговорил.