Золотая братина: В замкнутом круге - [12]

– Доброе утро, Александр Петрович. Как вы устроились?

– Все отлично, благодарю. Правда, цены у вас за номер в «Космосе» совершенно дикие…

– Вы привезли?… – перебил Любин.

– Разумеется! Для этого я в Москве! И к вашим услугам. Когда мы встретимся?

– Вам, Александр Петрович, наверняка надо отдохнуть с дороги. – Директор музея сделал паузу. Гость из Рима молчал. – Словом, я предлагаю… Полседьмого вечера. В шесть мы закрываемся, пока разойдутся посетители, сменится охрана…

– Меня вполне устроит это время.

– Может быть, за вами прислать машину? Как-никак вы везете такую вещь… А у нас в Москве, увы, криминальная обстановка… Вы, надо полагать, в курсе.

– Разумеется! И с машиной не затрудняйтесь. Я приеду со своими телохранителями.

– Вот как! – воскликнул Любин. – Они прибыли с вами из Рима?

– Нет, Иван Кириллович, Бог с вами! Было бы слишком накладно. Я заключил договор с московской частной фирмой «Амулет».

– Ваша охрана и охрана блюда, пока вы доставите его в музей, скорее забота российской стороны.

– Полноте! Я выполняю волю своего деда. И кроме того, в России у меня есть еще одно дело… Одно коммерческое дело, связанное с риском. Так что, нанимая детективов, я думал и о нем. Да я, Иван Кириллович, месяца три назад писал вам об этом, помните?

– Простите… – Директор музея, испытав неловкость и смущение, стал судорожно вспоминать, о чем писал ему Александр Петрович. Вроде бы никакого письма от графа в последние месяцы не было… Или было? Музей ведет такую обширную переписку. – О чем речь? Напомните в двух словах.

– Ах, Иван Кириллович! Мне, право, неудобно! Я просил вас по вашим каналам поспособствовать мне в совершении сделки с администрацией города Ораниенбаум о приобретении ворот… – Возникла пауза. «Каких ворот?» – хотел спросить Любин, но промолчал. – Я вам подробно изложил. Там некто господин Родионов был категорически против.

– Да-да, припоминаю, – пролепетал Иван Кириллович. – Мне, право, ужасно неловко… Вечные дела, текучка…

– Ничего, ничего! – пришел ему на помощь граф Оболин. – Да, Иван Кириллович! Один нюанс… Это формальность, конечно. Я, подписывая договор с «Амулетом», не обратил внимания на один пункт, вернее, не придал ему значения. Дело в том, что мои телохранители, согласно этому договору, не должны оставлять меня одного ни днем ни ночью. Следуют за мной всюду. Вот и сейчас один из них, Евгений, сидит в гостиной моего номера. Так что они и в музее будут сопровождать меня, не обессудьте.

– Да ради бога! Хотя у нас вы были бы и так в полной безопасности. Охрана в музее надежная, проверенная, со всем техническим и прочим обеспечением.

– Тем лучше! – Внук графа Алексея Григорьевича Оболина весело рассмеялся. – У меня будет в залах вашего музея двойная охрана. Итак, запишите номер нашей машины. Это небольшой фургончик, «Мерседес-бенц».

– Записываю.

– А 816 ЕН, РУС 77. До вечера, Иван Кириллович!

– До вечера. Ждем.

Любин положил трубку телефона, откинулся на спинку кресла, и нервное напряжение не отпустило его, а, наоборот, возросло, прибавилось чувство тревоги: как бы чего не случилось с Александром Петровичем за долгий летний день в сегодняшней Москве, в гостинице «Космос», в которой – он читал где-то или видел сюжет по телевизору – вольготно себя чувствуют авторитеты столичного криминального мира.

«И зачем именно этот отель выбрал молодой граф? Впрочем, по голосу он не очень молод: в нем присутствует некая матерость. При нем такая ценность! И дело не в том, что блюдо из золота. Нет! Сегодня будет восстановлено единство сервиза „Золотая братина“. Если бы до этого дня дожил отец! – опять подумал директор. – Нет, это просто замечательно, что Александр Петрович нанял двух телохранителей!»

Весь день Любин думал лишь об одном: скорее бы пробило восемнадцать часов! Наконец он услышал долгожданный мелодичный звонок – просьба к последним посетителям музея покинуть залы. Наверное, эту привычку Иван Кириллович унаследовал от отца: после закрытия музея пройти по анфиладе тихих залов, спуститься в подвальный этаж, где под бронированным стеклом тускло поблескивают золотыми гранями (подсветка погашена) предметы чудо-сервиза… Вот и сейчас директор музея, гонимый восторгом и непонятной грустью, решил отправиться к «Братине». Но сначала надо предупредить охранников.

Ночью охрана Музея народного искусства России состояла из четырех человек. Один охранник нес свое дежурство в будке у ворот особняка, обеспеченной телефонной связью с комнатой, где размешались пульт и мониторы, с кабинетом директора и с отделением милиции – оно рядом, за квартал от Второго Зацепного переулка; он же при необходимости автоматически открывал массивные ворота усадьбы. Сегодня в наружной будке дежурил Николай Якименко, недавно принятый на работу по протекции, заслуживающей полного доверия, – из спецназа (после того как его комиссовали: он в Чечне получил легкое ранение и возвращаться на прежнюю службу не захотел). Это был молчаливый, замкнутый парень могучего телосложения, четкий, резкий, чем-то похожий на робота, для которого главное в жизни – приказ, и выполнить его надо во что бы то ни стало. Еще днем Иван Кириллович сказал ему, что в половине седьмого подъедет к воротам музея фургончик «Мерседес-бенц» номер А 816 ЕН, РУС 77 и троих людей, которые в нем будут, надлежит пропустить к нему.