Золочёные латунные кости - [17]

По размышлении, однако, я пришёл к выводу, что лучше держать это при себе. Иначе я наслушаюсь всевозможных плохих шуток от людей, полных решимости подорвать мое достоинство. Самым ласковым прозвищем, которое я услышу, будет разносчик полотенец.

20

Пропуск оказался не нужен. Несколько сержантов-свистунов запомнили меня и были предупреждены, что у меня полуофициальный статус. На этот раз, в порядке исключения, моё присутствие в пределах видимости от места преступления должно было расцениваться как допустимое.

Барри Берри не имел чувства юмора, но был хорошим парнем. Он прилепился ко мне, будто я был его особым заданием. Он взял меня на экскурсию.

— Всё где упало, там и лежит. Директор и генерал Туп хотят посмотреть всё это до того, как мы начнём зачистку.

Да уж, придётся попотеть. Окрестности были благословлены пятью трупами. Два принадлежали гражданским гвардейцам, третий — одному из людей Белинды. Оставшихся не опознали. Предположительно они были спутниками злоумышленника. На них были серые шерстяные лохмотья, а их головы полностью закрывали деревянные шлемы.

— Кто-то верит в жизнь на пределе возможностей, — заметил я.

— Преобладает теория о том, что этот кто-то не может связать действие и последствия. У нас тут псих, Гаррет. Здоровенный псих.

Теперь гонка шла между Организацией и гвардией. Наградой победителю будет возможность первым сесть и долго, мучительно беседовать с тем, кто бы ни стоял за этими смертями.

Таинственные мужчины в сером лежали на улице между окном Морли и местом, где ранее пал наблюдатель Белинды. Взрыв ударил сзади, швырнув их на дюжину ярдов по мостовой. Кровавый след указывал, что один из них прополз двадцать футов перед тем, как скончался. Сломанные остатки тележки и обожжённые туши двух козлов отмечали начало его краткого похода. Напротив кирпичной стены, под окном лежал кусок чего-то, что напомнило мне кальмара. Ни щупалец, ничего такого не было, просто у кожи на необугленной стороне была текстура, которая вызвала в памяти образ кальмара.

— Большинству парней, — сказал Берри, — они напомнили улиток. Думаю, из-за корки на кирпичах.

— Раковин нет.

— Щупалец тоже нет.

— Это верно. Мы знаем, что произошло?

— Мы точно знаем, что произошло, по минутам.

— Расскажи главное, будь добр.

— Тележка с козлами появилась точно так же, как и тогда. Как будто тот, кто привёз её, понятия не имел, что мы можем следить.

— Но прихватил двух головорезов.

— Тупость. Абсолютно самонадеянная тупость. Мисс Контагью подсадила в наблюдение друга с Холма, туда, где парня пришили. Он использовал заклинание скрытности, которое не полностью сработало. Негодяй сразу его не засёк, а когда увидел, то парень с Холма зарядил в него молнией.

— И это всё из-за неё?

— Из-за неё. Мисс Контагью воспользовалась кем-то из высшей лиги.

— А где злодей?

— Свалил. Иди сюда, — Берри провел меня мимо обломков тележки к пятну, как от свечной копоти, пятнадцати футов в диаметре. В его центре был круг совершенно нетронутой мостовой шириной в ярд. Чернота за кругом была толщиной в восьмую дюйма. Следы маленьких ног уходили, миновав все несчастья, и направлялись в сторону центра города.

— Была погоня с боем. Вот тогда мы и потеряли двух наших ребят. И боевика из Организации.

— Без ранений. Просто мертвы.

— Угу.

— А чародей?

— Который сделал взрыв? Слишком стар и жирён, чтобы угнаться.

Окружающие здания были слишком высоки, чтобы я мог видеть далеко, но я подумал, что злодей мог отправиться курсом, параллельным полёту вороны к Холму. Я не упомянул этого, не было надобности. Направление уже обшаривали, причём не только красные фуражки и Организация, но и ключевые персоны с Холма. Им не нравятся из ряда вон выходящие поступки, способные наслать на них ещё большую враждебность, чем они уже имеют счастье испытывать.

— Всем загадкам загадка, сержант.

— И то верно. Дотс уже что-нибудь сказал?

Ха. Так вот почему у меня был собственный гид в красной фуражке.

— Пока ничего. Но поверьте мне, у меня есть целый опросник, когда он проснётся.

— То есть, если проснётся?

— Он мой самый старый друг, сержант. Я обязан думать положительно.

— На твоём месте я бы приложил все усилия, чтобы быть положительным. После вчерашней ночи все, вплоть до наследного принца, захотят спросить его, что происходит.

Моя интуиция совершила скачок, которыми я обычно не славлюсь.

— Готов поставить золотой, что он не имеет понятия.

— Будет отпираться и попробует разобраться сам?

Мозг Морли так и работает.

— Я имел в виду не это, а то, что готов держать пари, что ему известно о происходящем меньше, чем вам или мне.

— Но некто хочет убить его.

— Может быть. Но может быть, что этот некто, что был тут — не тот же некто, кто превратил его в игольницу. Может быть, этот некто хочет выяснить, что задумал тот некто, — я проводил мозговой штурм. Замечание проистекало из того факта, что при нападении на Морли никакой магии не использовалось. — Может, его приняли за другого. Или некто считает, что Морли знает что-то, чего он не знает. Я могу хоть весь день выдавать подобное. Это просто рассуждения.

— Псих.

Вероятно. Несомненно. В духе открытого сотрудничества я начал расспрашивать Берри о преступлениях, которые могли быть связаны с тем, что произошло здесь. Шустер упоминал о своём глубоком интересе к поискам закономерностей в безобразиях.