Зодчий из преисподней - [13]
Временно — строителей высшей квалификации.
Зарплата высокая.
Надя спрятала гордость в карман и пошла на собеседование к Ярыжским, которые недавно приватизировали местный музей и переоборудовали его во что-то наподобие загородной виллы. Они постепенно, комната за комнатой, осваивали большое пространство двухэтажного дома, а Надя (до этого — учитель высшей квалификационной категории Надежда Карповна), взятая на работу одной из первых, поселилась в нем на полном пансионе и сначала стряпала для бригады ремонтников и привередливого столичного реставратора, потом получила более чистую работу экономки-официантки-горничной. Платили ей неплохо, грех роптать, но относились настолько пренебрежительно, что выражение неудовольствия осталось бы постоянной маской на лице бывшего педагога Щукиной, если бы змея-хозяйка не требовала в своем присутствии любезной улыбки. Купленная с потрохами Надя за два дня научилась, как стюардесса из глянцевой рекламы, радостно раздвигать послушные губы, кто бы ни попадал в поле зрения.
Поэтому она сначала изобразила довольно искреннюю улыбку, увидев родную внучку старшей уборщицы — Тимофеевны, уборщицу младшую — Алинку, нагло раскинувшейся на диване, который должна была в это самое время старательно пылесосить. Еще и личико свое молоденькое заслонила от солнца наманикюренными пальцами. Ногти, как всегда, покрыты вульгарным перламутрово-зеленым лаком. И кустарной серебристо-золотой росписью.
В обязанности экономки (намного более легкие, чем классное руководство, с которым Щукина всегда справлялась великолепно) входил, помимо всего прочего, надзор за всеми работниками в доме, и Надя для начала ехидно спросила:
— Тебе не твердо там, Алиночка? Удобно? Решила немножко передохнуть? Еще пару подушек не принести?
И в это время заметила одну из подушек. На полу. Интонация враз стала крикливо-учительской:
— Алька! Ану-ка вставай! Развалилась! Дома разлеживаться будешь, меньше с кавалерами по ночам шляться надо!
Но девушка не шевелилась, и Надя, почуяв недоброе, осторожно взяла ее за плечо.
Голова Алины неестественно откинулась, холодная рука упала вниз, зацепив Надину ладонь зеленым ногтем.
Произошло что-то совершенно необъяснимое с точки зрения здравого смысла. Жуткое и непоправимое. Алинка, миниатюрная восемнадцатилетняя девушка в аккуратном фартушке с оборками, лежала на диване мертвая. Открыв рот и выпучив остекленевшие глаза.
Надя плотно закрыла свои задрожавшие губы двумя руками. Ужас сковал ее.
Не спеша пошла звать хозяйку, целый день сегодня не выходившую из спальни. Она там читала романы и слушала музыку.
А Ярыжского снова не было дома.
Почему-то все ужасное в этом особняке всегда происходило без него.
Встреча за решеткой
Косые лучи солнца заливали камеру предварительного заключения, теперь симпатично называемую СИЗО.
Боря Тур снова попался.
И опять — ни за нюх табака.
Хорошенько набродившись по барвинковским улочкам, он внезапно увидел того, ради кого сюда и прибыл, — Кирилла Свинаренко. Тот спокойно и деловито садился в новенький джип. Солидного черного цвета. И сам весь такой импозантный, степенный, прямо-таки излучает ауру успешности, прочности и уверенности.
Побежал за ними обоими — Кириллом и автомобилем, но только и успел вдохнуть полные легкие выхлопных газов — шикарный джип стартовал по-спринтерски живо.
Борис не сдержался, крикнул вслед пару «теплых слов» и сразу же услышал сзади:
— А чего это ты, пацан, так громко материшься? В общественном месте!
— Пошел ты на фиг! — Боря еще не остыл. — Какое тебе здесь общественное место?
— Улица, — убежденно заверил его неуклюжий амбал с постным лицом провинциального проповедника.
Тур так же громко и отважно выложил ему свое мнение об этой улице и всех на ней находящихся личностях, а этот моралист оказался местным участковым милиционером, который мирно прогуливался по морозцу с двумя коллегами. Все трое были коварно одеты в штатское.
Короче, за полчаса протокол о злостном хулиганстве и сопротивлении милиции ранее судимого Б.В. Тура был готов, а сам Борис Вениаминович снова оказался за решеткой. Вместе с двумя алкоголиками (полностью опустившимися бомжами) и двумя ворами. Старший, добродушный круглолицый селюк просто стащил у вредного соседа улей, давно хотел и себе завести пчелок, а тот жмот не желал делиться. Младший, плюгавый и прыщавый, — опытный домушник.
С ним и завязался задушевный разговор.
— Не-а, — тяжеловесно говорил он Боре, почесывая спину, — эт ты, братан, ошибаешься. Я всех местных авторитетов знаю. У нас тут никакого Свинаренки сроду не было. А джип такой только у Ярыжского.
— Ты про него знаешь? Что он за птица?
— Чудило! Кто ж про него не знает!
Познавательную беседу прервали грохот двери и зычный голос:
— Тур! Давай на выход, с вещами!
Вещей с собою не было.
Длинный темный коридор (попробовал бы он стать светлым с такими болотно-зелеными стенами!). Пахнет пылью и плесенью. И в спину подталкивает обязательный вездесущий сквозняк.
Кабинет следователя справа.
Убого меблированная, насквозь прокуренная комнатушка. За столом — худой сутулый парнишка в темненьком костюмчике. Поднял очкастое лицо с выпяченными губами. Улыбнулся, открыв большие беличьи зубы:
Звездная Федерация озабочена слишком быстрым прогрессом социально незрелой, агрессивной и не преодолевшей ксенофобию цивилизации с самоназванием “Земляне” третьей планеты системы желтого карлика, что привело к неожиданному выходу аборигенов в космос. Департамент Галактического Контроля (ДГК) пробует в отношении землян различные методы торможения развития. Недовольное промежуточными итогами работы выс-шее руководство требует результата. Неудача поставит крест на карьере руководителя миссии ДГК в испортившей всю отчетность Департамента системе.
2150 год. Солнечная система освоена и разделена на конкурирующие фракции. Общее руководство колониями, как и прежде, осуществляет Земля, но власть материнской планеты слабеет. Ингвар Фальк – агент, ведущий расследование странных событий, имевших место на Юпитере. Некая сила меняет планету, управляет местными формами жизни и вступает в контакт с людьми. Те, кто успел пообщаться с могучим разумом, необратимо изменились. Теперь они подчиняются чужому и представляют грозную силу, проникшую во все уровни властных структур.
Адептка третьего курса незаслуженно наказана, она попадает на практику в Долину Смерти. Там её должен ждать гроза всей нечисти, герцог эл Дреко, который предоставит её допуск на следующий курс. Если она справится с заданием расчистить сад возле его замка.Но Жозефина не ищет легких путей, она встречает с распростертыми руками опасности, лечит простых людей, решает магические нарушения и встречает мага-отступника. И конечно же обретает безумную, всепоглощающую любовь, без неё никуда.
С самого детства Астер Ноэр считалась самым сильным магом воздуха из всех живущих, но это было не так. Все проделки, которые вытворял невидимый дух Сильф, приписывали ей. В итоге взрослые решили, что сил у девочки намного больше, чем способностей её контролировать, и Астер Ноэр провела не один год в изоляции. Но стоило ей сбежать из дома, и дремлющая магия проснулась, разговоры с богами стали обыденным делом, а на душе становилось всё теплее от одного взгляда наследника империи, в то время как над двумя государствами нависла угроза войны.
Сильные феи, как вкусные пирожные — всегда в цене. Вот только что делать, если цену назначаешь не ты? Отказалась выйти замуж, и меня украли. Фея-недоучка вряд ли сможет выстоять против того, кто повелевает тьмой. Но даже если оказалась на грани, не стоит опускать руки — ты попала в Академию счастья, а значит скоро грядут перемены.
Рику, жившему и без того обеспеченной жизнью, пообещали повышение, предложив протестировать новый игровой продукт, который выпустила его компания. Согласившись на бета-тест, он подвергся неожиданному испытанию: заговорщики заперли Рика в игре, поместив в тело монстра и заставив вступить с игроками в ожесточённую схватку за свободу. Чем ближе он подбирался к выходу, тем более ошеломляющей становилась истинная причина его заключения, ведь он мог получить не только повышение, которое ему обещали вначале, но и стать настоящим богом.