Зодчие Москвы XX век. Книга 2 - [11]

Конкурс дал прекрасный материал для раздумий о судьбах крупных городов и их культурно-исторических ценностях, о путях их сохранения. Тем не менее ни один из конкурсных проектов не был признан достаточно убедительным, чтобы стать основой будущего реального плана реконструкции Москвы. Поэтому для разработки такого плана в 1933 г. были организованы проектные мастерские Моссовета. Работу возглавили крупные советские зодчие В. Н. Семенов и С. Е. Чернышев.

Организация проектных мастерских ознаменовала новый этап не только в истории создания Генерального плана Москвы, но и качественно новый этап в организации всего проектного дела в столице, ориентированный на повышение художественного, индивидуального, очень личного для авторов отношения к городу.

Предоставим слово современнику. К. С. Мельников писал: «В мастерских Моссовета следует максимально развивать и культивировать в архитектуре искренность и чутье к представлениям художественных образов, и тогда недалек будет желанный нами подъем настоящих художественных творений советского искусства, а Москва получит ряд ценных, отражающих современную эпоху архитектурных памятников».

Разработка нового Генерального плана шла в тесном взаимодействии с разработкой другого объекта, проектированию которого уделялось не меньшее внимание,— Дворца Советов, главного здания Москвы, которое и на этом этапе трактовалось не только как символ нового общества, но и как новый смысловой центр Москвы. С одной стороны, творческие поиски, связанные с Дворцом Советов, должны были соотноситься с еще не сформированными, но так или иначе заявленными задачами нового Генерального плана, с другой — конкурсное проектирование Дворца Советов становилось важным элементом сложения градоформирующей концепции. Иными словами, поиски градостроительной и пространственной структуры Москвы стали еще неразрывнее связаны с решением проблемы главного здания.

Тесно увязанные между собой работы над Генеральным планом и Дворцом Советов были важны не только сами по себе, но и как своеобразная модель отработки решения любой серьезной архитектурной задачи. Для уточнения отдельных, наиболее сложных как в градостроительном, так и в объемно-пространственном отношениях «узлов» города был проведен целый ряд конкурсов: на проектирование Дома радио (1933 г.), Дома Наркомтяжпрома (1934 г.), Дворца техники (1934 г.) ит. д. Такое совместное проектирование не могло не привести к сложению целостного представления о новой, социалистической Москве.

Одним из наиболее важных звеньев в этой цепи был, пожалуй, конкурс на проектирование Дома Наркомтяжпрома.

«Каждый наш большой конкурс,— писал Л. М. Лисицкий,— этап на пути рождения новой, советской архитектуры. Конкурс проектов Дома Наркомтяжпрома —- это одновременно конкурс на реконструкцию Красной площади, на реконструкцию бывшего Китай-города и всех прилегающих центральных площадей Москвы. По своему удельному весу эта задача не менее существенна, чем проектирование Дворца Советов...

Этот конкурс заставляет нас сосредоточить внимание на создателе архитектурного образа, на субъекте архитектуры, на создателе архитектурного объекта. Здесь будет речь только об архитекторе, хотя архитектурное произведение в большей степени, чем во всяком другом искусстве, является результатом соавторства «заказчика» и «исполнителя»... Конкурс, таким образом, ставит вопрос о типе советского архитектора».

В сущности, конкурс на проектирование Дома Наркомтяжпрома имел две цели: он призван был не только разработать градостроительное решение центральной части столицы, которая трактовалась как форум социалистической Москвы, но и синтезировать художественно-образные представления о ней. В процессе решения этих задач возникла весьма оригинальная проблема. При работе над проектом надо было учитывать наличие в непосредственной близости от Дома Наркомтяжпрома памятников архитектуры — Кремля и собора Василия Блаженного, а также,— не построенного, но тем не менее воспринимавшегося как реально существующий,— Дворца Советов.

Конкурс дал несколько вариантов профессионального осмысления очень сложной, двуединой по содержанию задачи: разрешить конфликт между старым и новым и увязать между собой, если можно так сказать, «новое и новое», т. е. не просто объединить в ансамбль новые сооружения и исторические памятники Красной площади, но создать новый и по содержанию и по композиции столичный центр.

Многие проекты этого конкурса породили дискуссии, борьбу мнений, теоретические споры. Неудивительно, что и в наши дни практически ни одна крупная выставка советской архитектуры как в Москве, так и в других городах страны и за рубежом не обходит вниманием проекты братьев Весниных, М. Я. Гинзбурга, И. И. Леонидова, В. И. Фидмана, Д. Ф. Фридмана, поданные на этот конкурс.

На примере конкурса на проект Дома Наркомтяжпрома видно, как при разработке Генерального плана срабатывал метод «проекции в пространство» его наиболее сложных градостроительных узлов. Наглядно проявилась и роль Дворца Советов как «организатора» нового масштаба города. Ориентируясь на его гигантский силуэт, архитекторы вполне сознательно стремились ответить крупными, вертикально трактованными объемами. Так исподволь формировалась идея архитектурного сопровождения Дворца, его градостроительной поддержки, реализованная в конце 1940-х — начале 1950-х гг. в строительстве первых высотных зданий, кстати сказать, в рамках генплана 1935 г.