Зодчие Москвы XV - XIX вв. - [4]
Таким образом, в древнейший период московской архитектуры продолжают развиваться традиции зодчества домонгольской Руси. Причем в XIV–XV веках Москва пользуется архитектурно-строительными приемами не только ближних земель — владимиро-суздальских и рязанских, но и новгородских, псковских, черниговских. В это время отрабатывается тип кубического, одноглавого, трехапсидного храма, небольшого по размерам и скромного по убранству. Пластически богатый аркатурный фриз, как в Дмитровском соборе Владимира, заменяется тремя горизонтальными поясами резного белого камня с орнаментом, очертания которого. близки деталям деревянной архитектуры. Такие простые по рисунку фризы, поднятые к подножию закомар или расположенные в середине стены (Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря, 1423), типичны для раннего московского зодчества.
Скупость орнаментального украшения, простота порталов, большие плоскости гладких стен объясняются не только скромностью материальных возможностей тогдашнего Московского княжества, но и желанием подчеркнуть эпический характер храма. Изысканность достигалась благодаря применению ступенчатых арок и закомар, сгруппированных вокруг центральной главы храма.
Создание централизованного государства в конце XV века способствовало формированию основ общерусской национальной культуры. Москва становится признанным политическим, экономическим, религиозным и культурным центром. Строительство в ней приобретает важное политическое значение.
Великий князь Московский Иван III (1462–1505), естественно, стремился создать для себя и своего двора архитектурные сооружения, которые бы наглядно свидетельствовали о возросшей мощи Русского государства. Эти новые задачи требовали и новых строительных масштабов, и новой строительной технологии, которые бы опирались не только на традиции, но и на глубокое знание современного западноевропейского архитектурного искусства. В этом был смысл обращения к итальянским мастерам, чей опыт в строительстве фортификационных сооружений, общественных зданий и храмов был повсеместно признан в Европе. Начиная с 1469 г. в Москву прибывают из Италии мастера различных специальностей, в том числе замечательный болонский инженер и архитектор Аристотель Фиораванти.
"Фрязины", как называют летописные источники итальянцев, работая в Москве, старались сохранить национальные традиции и формы русской архитектуры, но обогатили их новыми прогрессивными приемами строительной технологии, привнесли новое понимание пропорций, объемно-пространственной упорядоченности.
Аристотель Фиораванти, обладавший уже до приезда в Россию огромным опытом, друг и соратник одного из ранних теоретиков итальянского Возрождения Антонио Аверелино Филарете (1400–1469), в 1475 г. приступает к сооружению Успенского собора в Кремле. Этим сооружением была открыта новая глава в истории московской и русской архитектуры в целом.
Деятельности итальянских зодчих в Москве посвящен специальный очерк. Поэтому остановимся вкратце лишь на отдельных особенностях их творческих индивидуальностей.
Алевиз Новый, Марко Фрязин, Пьетро Антонио Солари и другие зодчие воздвигают в Кремле и на посаде церкви и соборы. В это время энергично строятся также здания гражданской архитектуры: каменные палаты — Малая Набережная, Теремной дворец, единственное сохранившееся от конца XV века общественное сооружение — знаменитая Грановитая палата, предназначенная для приема послов, проведения торжественных церемоний, важных государственных собраний.
Во второй половине XV века во вновь возводимых монастырях широкое распространение получили трапезные, которые, как правило, представляли собой квадратное в плане здание на подклете. Во втором этаже размещалась одностолпная палата, перекрытая четырьмя крестовыми сводами, опирающимися на центральный квадратный столп. Подобная архитектурно-строительная схема трапезной продолжала традицию столовых палат — гридниц в древних Киеве и Новгороде. Трапезные Андроникова, Симонова монастырей, Троице-Сергиевой лавры своими мощными стенами, украшенными только поясами «красных» изразцов, поребрика или бегунца под свесами крыш, с узкими проемами окон, обрамленными перспективными уступами, напоминали более крепостные сооружения, чем светские постройки.
Итальянские зодчие Марко Фрязин и Пьетро Антонио Солари, сохранив традиционную схему одностолпной палаты, вносят в нее орнаментально-декоративные элементы, великолепно украшенные порталы, придающие Грановитой палате тот светский, представительный характер, соответствующий уровню двора "государя всея Руси".
Начало XVI века ознаменовалось сооружением в Кремле Архангельского собора — второго по величине, который служил усыпальницей великих князей и царей. Это назначение собора потребовало от архитектора Алевиза Нового поисков соответствующих архитектурных форм. Алевиз Новый вошел в историю русской архитектуры и прикладного искусства как великолепный мастер орнамента, тех "фряжских трав", которые затем расцвели в русском искусстве, особенно в XVII веке.
Заслугой Алевиза Нового явилось и то, что он познакомил русских зодчих с ордером, с оригинальной переработкой древнего перспективного портала, бытовавшего еще в архитектуре домонгольской Руси.
Это первая и, к сожалению, пока единственная книга в нашей философской литературе, специально посвященная обману – столь повсеместному явлению, пронизывающему все поры нашей личной и общественной жизни. Фундаментальная ценность правды понятна каждому. Но представьте себе, что произошло бы в жизни людей, в политике, экономике и т.п., если бы вдруг все люди перестали обманывать, говорили только правду? Автор ставил своей целью: рассмотреть и по возможности упорядочить чрезвычайно многообразные проявления обмана, осмыслить такие феномены как добродетельный обман, полу-правда, самообман, опираясь на философские, психологические, исторические материалы и произведения художественной литературы.
Книга представляет собой один из первых в отечественной научной литературе опытов междисциплинарного подхода к проблематике искусственного интеллекта. В ней рассматриваются философские, методологические, общетеоретические и социокультурные аспекты данной проблематики, обсуждаются актуальные задачи моделирования искусственного интеллекта в связи с рядом логических и математических вопросов и под углом соотношения искусственного интеллекта с естественным и современных разработок проблемы "сознание и мозг".
Никогда не уйдет в прошлое интерес к познанию происхождения и последующей эволюции уникального человеческого вида. От древесной обезьяны до человека разумного — дистанция огромного размера. В настоящем издании она заполняется известными и новейшими материалами по истории антропологических знаний о движущих силах и закономерностях развития семейства гоминид, адаптивном полиморфизме вида гомо сапиенса, его расовой структуре, перспективах развития.
Технологии захватывают мир, и грани между естественным и рукотворным становятся все тоньше. Возможно, через пару десятилетий мы сможем искать информацию в интернете, лишь подумав об этом, – и жить многие сотни лет, искусственно обновляя своё тело. А если так случится – то что будет с человечеством? Что, если технологии избавят нас от необходимости работать, от старения и болезней? Всемирно признанный футуролог Герд Леонгард размышляет, как изменится мир вокруг нас и мы сами. В основу этой книги легло множество фактов и исследований, с помощью которых автор предсказывает будущее человечества.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.