Зной прошлого - [35]

— Ну и дурни эти жандармы. Не знают, где у человека голова находится — весь мешок продырявили. — И первый начал смеяться — так весело и заразительно, как мог смеяться только он.

Никто вокруг не смог сдержать улыбки. Смеялись бывалые партизаны и новички. Смеялся весь отряд.

Теперь можно было приступать к разбору первого боя. А там, на недавнем месте схватки, продолжалась беспорядочная стрельба.

Первыми на бывшие партизанские позиции ворвались жандармы поручика Стефанова. Вслед за ними — варненцы во главе с майором Мирчевым. Сразу же разгорелся спор. Бургасские жандармы доказывали, что это они убили двоих партизан, варненцы твердили, что это их заслуга. Чтобы решить спор в свою пользу, жандармы Драгия Янков и Иван Ботев по приказанию поручика Стефанова отрезали головы у мертвых партизан Неделчо Камбова и Минко Костева. Варненцы были побеждены. Им не оставалось ничего другого, как примириться с потерей полагающегося за уничтожение партизан вознаграждения. Но все же и им кое-что перепало: по приказу майора Мирчева оставленные партизанами вещи разделили на две части. Затем тела убитых партизан были сожжены.

Вскоре на месте событий появился и капитан Русев. Он поздравил жандармов своего батальона с успехом, не преминул пожать руки «героям» дня — Янкову и Ботеву. Затем произнес короткую речь, в которой постарался загладить конфликт с соседями, всячески превознося их вклад в общий успех. Тут же объявил о наградах: пять тысяч левов подпоручику Дишеву и по две тысячи его подчиненным Янкову и Ботеву. Позднее, на заседании Народного суда, верный себе, капитан Русев несколько иначе описывал события этого дня: «Когда прибыл на место, нашел там майора Мирчева. Он сообщил мне, что в перестрелке убиты двое партизан и что головы у последних отрезаны. Я сказал майору, что не одобряю подобных действий».

После дележа оставленных партизанами вещей отряд жандармов вступил в село Дюлино. Там уже полыхал дом партизана Недялко Милушева, в огонь был брошен его избитый до полусмерти отец. Впереди шагал поручик Стефанов, рядом с ним, перекинув через плечо одежду убитых партизан, — подпоручик Крачков. По обе стороны от них выступали «герои» дня — Янков и Ботев. Один из них шел, высоко подняв кол с насаженной на него головой, а второй нес свой «трофей» за волосы. Слева вышагивали остальные. Самодовольно ухмыляясь, они гордо поглядывали по сторонам, ожидая, что население выйдет встречать их как победителей. Но улицы были пусты, все жители попрятались по домам. Общего ликования не разделяли только Косю Владев и его помощники — для допросов им были нужны живые пленные. Мертвые им были ни к чему.

Чтобы спор с варненцами окончательно решить в пользу третьего взвода жандармерии, по приказу Стефанова Янкова и Ботева сфотографировали с вещественными доказательствами — с отрезанными головами: фотографии понадобятся, когда начальство начнет разбираться, кому же полагаются награды.

Позднее спор между бургасскими и варненскими жандармами — «героями» боя с партизанами вблизи села Дюлино — был доведен до прокуроров двух приморских областей, но так и не был решен вплоть до народной победы.

Вот и разберись тут, кто же был более «предан» народу: полиция Соларова или жандармерия капитана Русева?

В памяти народной

Несколько десятилетий отделяет нас от событий, предшествовавших победе революции в Болгарии. Свято хранит народ память о своих мужественных сыновьях и дочерях, не щадивших жизни в борьбе за свободу. Но мы не вправе забывать и злодеяния, которые вершились на нашей земле фашистскими палачами. В числе этих злодеяний и жестокая расправа, учиненная в Каблешково палачами из третьего батальона жандармерии.

Позднее, представ перед Народным судом, все те, по чьему приказу проводилась операция в Каблешково, любыми способами пытались выгородить себя, стремились переложить ответственность на других.

«О поджогах в Каблешково я узнал лишь несколько дней спустя, — твердил генерал-майор Младенов. — Жандармерия тогда еще не была передана в мое подчинение, так что я в принципе не мог отдать подобного приказа».

Майор Димитров, начальник разведки третьей балканской дивизии и начальник штаба по борьбе против революционного движения, вторил генералу: «Полиция не вправе перекладывать вину на штаб дивизии… Она вообще чаще всего действовала на свой страх и риск».

Как и следовало ожидать, ни при чем был и капитан Русев: «Когда я приехал в Каблешково, операция уже была начата по приказу поручика Стефанова».

Косю Владев также не признавал какую-либо вину за собой: «В операции в Каблешково участия не принимал… Когда начали поджигать дома, я сидел в кафе».

Виновных не было, а в Каблешково полыхали пожары. Черные облака дыма поднимались до небес. Жители окрестных сел с удивлением и испугом взирали на зарево над Каблешково. Но согласно официальной версии — виновных не было…

Еще не стихло ликование по поводу одержанной вблизи села Дюлино мнимой победы над партизанами, еще продолжали жандармы комментировать речь своего командира и его поздравления «героев» дня, как был получен новый приказ и отряд карателей отправился в Каблешково. Прямо на марше начался подбор исполнителей для решения наиболее ответственных задач. Поручик Стефанов собрал взводных командиров и уточнил с ними детали предстоящей операции. К вечеру 10 мая роты должны были прибыть в Каблешково. Предстояло пройти значительное расстояние. В первую очередь необходимо было как можно быстрее преодолеть горы. Далее путь лежал по равнине. Сразу за реками Хаджийска и Ахелой возвышалась гора Биберна. Ну а оттуда до Несебыра было рукой подать.