Зной - [3]
— Карл любит их, — сказала Глория. — Если они разбились… да и вообще, там, наверное, полный кавардак.
— Нормальное дело во время стихийного бедствия. Полный кавардак.
— Мне все равно заняться больше нечем, — сказала Глория.
Барб пожала плечами:
— Тебе следует стать президентом.
— Компании?
— Соединенных Штатов. В городе никто, кроме тебя, на работу сейчас не идет. Подобное трудолюбие не помешало бы избираемым нами лидерам.
— Но это же важно. Для Карла.
— Ну еще бы.
Глория полагала, что намерения у Барб самые добрые: она помогает подруге «не стоять на месте» — или как там это называется в «Редбуке»?[2] Но Глорию это злило ужасно. Ничего такого, что ей следовало бы «преодолеть в себе», у нее не было. Была возможность, а возможности следует принимать с открытыми объятиями.
— Он в Мексике, — сказала Глория.
— Там он в большей безопасности, чем здесь. — Барб встала, подошла к холодильнику и принялась наводить порядок среди расползшихся по его дверце магнитиков с зажимами для бумаг. — Один поехал?
— Да.
— А ты, стало быть, преследовать его по пятам не захотела, верно?
— Ты нынче не в духе, — сказала Глория.
Барб выпрямилась, держа в руке табель успеваемости сына.
— Ну, сейчас пять утра, нас только что тряхануло. Впрочем, ты права. Я лезу не в свои дела.
— Вот и не лезь, пожалуйста, ладно?
Они обернулись на шлепки босых ног.
— Мам… о, привет.
Присутствие Глории Джейсона ничуть, похоже, не удивило. Пламя свечей отражалось в его чумазых очках. Одет он был в одни трусы. Грудь у мальчика была немного впалая — подарок от родни со стороны Кении. Раздетым Джейсон выглядел младше своих девяти лет; одевшись, обретал такую профессорскую уверенность в себе, что Глории начинало казаться: еще немного, и он получит в каком-нибудь университете пожизненный пост.
— Лампа разбилась, — сообщил он Барб.
— Какая?
— В кабинете.
— Я же сказала тебе, Джейсон, не заходи в кабинет. Там стекло может быть на полу.
— Там и есть стекло, — терпеливо объяснил Джейсон. — Потому что лампа разбилась.
Барб посмотрела на Глорию: «Видишь?»
— Закрой дверь и не суйся туда. И обуйся. И закончи приборку в твоей комнате.
— Я закончил. Можно я теперь с «Плейстейшн» поиграю?
— Электричества же нет.
— Ну, я все-таки попробую, можно?
Барб кивнула, и Джейсон удалился, на ходу почесывая плечо.
— Спит еще наполовину, — сказала Глория.
— Да. — Барб взглянула ей в глаза и мягко сказала: — Насчет Карла. Я ничего такого в виду не имела. Просто выглядит это странно, вот и все. Бежишь в офис мужчины, как будто ты его…
Она не закончила, и Глории захотелось подсказать: «Жена? Рабыня?»
— В конце концов, на дворе уже девяностые, — сказала Барб.
— Уже нет.
— Да знаю. Просто «девяностые» произносить легче, чем «двухтысячные». А кроме того… — Барб вздохнула, — мне хочется, чтобы все еще были девяностые.
— Не понимаю, какое отношение это имеет к тому, что я иду в его офис.
— Ты могла бы не только в офис ходить, но и на свидания с мужчинами. И вообще, тебе не следует бегать туда-сюда, точно ты его… он же достаточно стар, чтобы быть твоим…
— Барб.
— Покопайся в Интернете. Или… у Кении полным-полно друзей…
— Ладно, я пойду.
Барб прошлась с ней по заднему двору. Сюда долетал вой сирен и стрекот вертолетов, однако все остальное — все живое, то есть, — попряталось. Не было слышно ни сверчков, ни птиц, ни шелеста листвы. Внезапно включился висевший на боковой стене дома прожектор, — у Глории от его холодного света волосы встали дыбом.
— Если увидишь, что здание ненадежно, не заходи в него, — сказала Барб.
— Я тебе скоро позвоню, — пообещала Глория.
Когда за ней закрылась калитка, она ощутила себя брошенной на произвол судьбы, одинокой, пытающейся устоять на ногах в самом эпицентре головокружительного перепляса, в который пустился город. Офис может и подождать. Зловещая влажная ночь грозит ей бог знает какими ужасами. Ну и какими? Мародерами? Рыскающими по улицам бандами насильников?
Глупости, сказала себе Глория. В самом деле, не бомба же атомная взорвалась, все это просто утренний посттравматический шок. Да и сама мысль о возвращении домой была чревата депрессией. Там нет ни сына, задающего детские вопросы, ни мужа, успокаивающего в соседней комнате перепуганную дочку. На работе у нее, по крайней мере, дело найдется, и не одно.
Шагая по Шарлевилль, она отчетливо слышала, как поскрипывают ее туфельки. Дойдя до Лапир, увидела, что Олимпийский бульвар пуст в обоих направлениях, сколько хватает взгляда, и рассмеялась, когда сообразила, что ждет зеленого света, чтобы перейти на другую сторону Скверного обличия трещины на штукатурке фасада заставили ее поколебаться, прежде чем войти в офисное здание, в котором «Каперко» арендовала две комнаты. Глория обошла его по кругу, увидела на третьем этаже, прямо над их офисом, выбитые землетрясением окна. Навес парковки был усеян, точно птичьим пометом, кусочками штукатурки размером с кофейные зерна. В остальном все выглядело нормально. Глория вспомнила, как ехала после Нортриджского землетрясения через Долину и увидела жилые дома, скособочившиеся, точно Пизанская башня. На стене одного из них кто-то вывел крупными буквами: «Сдается за 5 долларов в год».
У Джозефа Гейста наступила черная полоса. Научный руководитель выставила его из аспирантуры, а подруга – из квартиры. Он остался без крыши над головой и без любимых книг. Рюкзак с жалкими пожитками за спиной да голова Ницше под мышкой – вот и все имущество молодого философа. Но жизнь снова поворачивается к нему лицом – точнее, газетой с необычным объявлением, которое кажется Джозефу очень интригующим…Новый роман автора «Гения», полный литературной игры, перекличек с Достоевским и Ницше и обаятельной иронии, – это изысканный триллер с завораживающим сюжетом о выборе, который мы совершаем, и его последствиях.
Джейкоб Лев – бывший ученик иешивы, бывший студент Гарварда, бывший детектив, а ныне сотрудник транспортного отдела лос-анджелесской полиции, а также алкоголик, страдающий депрессией. Джейкобу невыносимо расследовать убийства, поэтому он больше не работает в убойном отделе, а корпит над анализом дорожных пробок. Жизнь его отчаянно скучна. Но в один странный день на него лавиной обрушиваются подозрительные события. Поутру в его квартире обнаруживается умопомрачительно красивая женщина – непонятно, откуда она взялась, и непонятно, куда вскоре делась.
Джесси Келлерман, автор «Гения», «Философа» и «Зноя», продолжает увлекательную игру в жанры и бестрепетно ступает на территорию Альфреда Хичкока и его последователей. «Беда» — классический триллер с ироничным подтекстом. И вновь Келлерман демонстрирует виртуозное владение сюжетом и умение заставить читателя затаить дыхание до того момента, пока не будет дочитана последняя страница.Молодой идеалист, студент медицинской школы Джона с головой погружен в освоение профессии, его жизнь подчинена одной лишь учебе.
«Гений» — это детектив и в то же время гораздо больше, чем детектив. Литературный уровень «Гения» приятно удивит даже самого придирчивого ценителя хорошей прозы. Джесси Келлермана сравнивают с Джоном Фаулзом, и в этом есть доля истины. Изощренные, таинственные сюжеты в его романах сочетаются с высочайшим литературным стилем и философской глубиной.Итан Мюллер — галерист. Однажды к нему в руки попадают рисунки художника Виктора Крейка, долгие годы жившего затворником, а недавно бесследно исчезнувшего. Рисунки настолько совершенны, прекрасны и страшны одновременно, что даже опытный и циничный торговец искусством попадает под их обаяние.
Артур Пфефферкорн, преподаватель литературного творчества, некогда и сам подавал большие надежды как писатель. Но все уже в прошлом. После морской катастрофы бесследно исчезает его старинный друг, прославленный автор триллеров Уильям де Валле. Пфефферкорн опечален известием, хотя всю жизнь завидовал тому, кто не только превзошел его в профессиональном успехе, но стал мужем женщины, которую он любил. Однако события принимают неожиданный оборот: Пфефферкорн становится любовником вдовы и собственником последнего романа приятеля.
Имя Вадима Голубева знакомо читателям по его многочисленным детективам, приключенческим романам. В настоящем сборнике публикуются его детективы, триллеры, рассказы. В них есть и юмор, и леденящее кровь, и несбывшиеся мечты. Словом, сплошной облом, характерный для нашего человека. Отсюда и название сборника.
Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.