Знай, что я люблю тебя - [47]

Монтсе внимательно всмотрелась туда, где за домами начиналась пустыня.

— Да, ты права. Я бы тоже хотела думать, что это был мираж. Но то, что произошло в Тиндофе, не было кошмарным сном. И я только сейчас поняла, какой была дурой…

В конце концов иностранка согласилась закрыть голову платком перед выходом на улицу. Но, как только она двинулась прочь, хозяйка вышла из дома и последовала за ней, хотя Монтсе очень хотелось остаться одной и поискать телефон. Лицо у алжирки было самое мрачное, она будто бы всем своим видом показывала, как раздражена поведением гостьи. Иногда все происходящее казалось Монтсе настолько абсурдным, что ей хотелось смеяться, а иногда она с огромным трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться прямо посреди улицы. Дети тоже бежали сзади. Монтсе периодически замедляла шаг, и тогда женщина делала то же самое. Если она начинала идти быстрее, та, в свою очередь, прибавляла скорости. Обе были крайне сердиты. Испанка решила не обращать внимания на свою преследовательницу. Алжирка говорила по-французски, но Монтсе плохо владела этим языком — знала с десяток расхожих выражений, не больше.

После того как она обошла массу улочек в поисках телефонного аппарата, ей вдруг послышалось, что кто-то вроде бы ругается по-испански. Монтсе огляделась. Неподалеку на бензоколонке заправлялся грузовик. Это была старая машина с кузовом, накрытым дырявым брезентом. Отбросив сомнения, она пошла к заправке. Даже предостерегающие вопли алжирки не заставили ее смутиться. Неподалеку от машины стоял мужчина в военной форме, он о чем-то говорил с заправщиком. На вид ему было около шестидесяти. На груди покоилась широкая седая борода «лопатой», а руки и плечи были сплошь покрыты татуировками. Монтсе узнала форменную пилотку Легиона и нашивки с флагом Испании на каждом рукаве. Она ринулась к нему, словно корабль, нашедший наконец причал в бурлящем море. «Вы испанец?» Мужчина повернулся к ней с таким видом, будто не поверил своим ушам. Монтсе сдернула с головы платок. Он внимательно смотрел на идущую за ней африканку и, заложив руки за пряжку ремня, медлил с ответом. Наконец не выдержал: «О Господи! Откуда вы здесь взялись?» Монтсе была так взволнованна, что ничего не могла внятно объяснить. Она пыталась рассказать незнакомцу все сразу, и потому ее история звучала до крайности бессвязно. С противоположного конца улицы за всем происходящим недоверчиво наблюдала алжирка — с одной стороны, она не решалась приблизиться, с другой — уйти, оставив иностранку одну. «Мне нужно позвонить! Меня должны были встречать вчера в аэропорту, но никто не приехал. Мой чемодан дома у этой женщины, но они не выпускают меня оттуда!» Испанец посмотрел в ту сторону, куда она указывала. Как только африканка поняла, что говорят о ней, она спрятала лицо и со всех ног побежала прочь. «Не бойтесь, сеньора, со мной вам не грозит опасность. Перед вами настоящий легионер. Вам повезло, что вы меня встретили, поверьте, очень повезло». Несмотря на то что от мужчины порядочно несло запахом давно немытого тела, Монтсе с трудом сдерживалась, чтобы не обнять его. «Вы ведь поможете мне найти телефон?!» — «Да я для вас еще лучше все устрою! Я отвезу вас к испанскому консулу, и он обо всем позаботится». Монтсе не могла поверить своим ушам: неужели после стольких мучений все складывалась так легко и просто?! Она мысленно ущипнула себя, чтобы убедиться, что это ей не снится. «Мои вещи у той женщины, что только что ушла, — сказала она. — Я знаю, как туда добраться, но хотела бы, чтобы вы отправились со мной. Я не понимаю, чего они от меня хотят.» — «У вас там остались ценные вещи?» Монтсе задумалась. Что-то неуловимое заставило ее инстинктивно насторожиться. «Нет у меня ничего ценного. Немного денег и паспорт, но это все здесь, в сумке». Мужчина явно о чем-то размышлял, пока расплачивался с заправщиком мятыми грязными банкнотами, кинув ему пару фраз на французском. «Садитесь в кабину, сеньора, мы отъезжаем». Монтсе торопливо залезла в машину и, устроившись на сиденье, отчетливо поняла, что все не так просто, как казалось раньше.

Как только «настоящий легионер» занял водительское кресло, в кабине очутились еще двое мужчин. Это были мусульмане, в тюрбанах и ботинках военного образца. По звукам, раздававшимся из кузова, Монтсе догадалась, что под брезентом скрываются и другие. «Не бойтесь, сеньора. Это хорошие люди. Настоящие патриоты», — сказал водитель, кивая на алжирцев. Машина тронулась, и Монтсе осознала, что она крепко зажата между водителем и двумя африканцами. В кабине стоял тошнотворный запах. Несмотря на шум двигателя, до нее доносились вопли тех, кто сидел сзади. «Нам нужен дом в конце этой улицы, слева. Вон те серые блочные здания», — объясняла испанка. Легионер сунул в рот зажженную сигару и задумчиво прикусил ее зубами, не отрывая взгляда от дороги. Когда они проехали дальше по улице, Монтсе не на шутку встревожилась: «Нам не туда! Мы проехали нужный дом!» Легионер улыбнулся: «Не переживайте так, сеньора. В этот квартал вообще не стоит входить. Там живут люди самого дурного склада — ворье и путаны, простите, что выражаюсь. Больше там ничего нет. Если в чемодане не было ничего важного, лучше забыть о нем, поверьте мне».