Знать или уметь? - [15]

У моей дочери средний балл 3,9, она чемпион по парному теннису, опубликовала два поэтических сборника — и это не какие-то детские стишки, а сложные эзотерические белые стихи, — весь июль участвовала в строительстве школы для бедных детей в Гватемале, а по выходным помогает больным лейкозом. Она вот-вот пойдет в среднюю школу, и я хотела бы знать, какие дополнительные кружки ей нужно посещать, чтобы легче поступить в Гарвард[74].

Потом были вопросы от Нидхи, интересовавшейся информацией для своих детей пяти и семи лет, и от Яна, который желал максимально повысить будущие шансы на прием его третьеклассника. Четана уже лепила из своего пятиклассника фаната Дартмутского колледжа, купив ему все атрибуты, какие можно было найти в интернете, а Эстер интересовалась, распахнутся ли перед ее Дакотой как по волшебству ворота в Принстон, если она уже сейчас раскошелится на частную школу.

Других волновали старшеклассники, они заваливали декана Фитцсиммонса вопросами о поступлении в вуз. «Что нужно моему ребенку, члену школьной команды, со средним баллом 4,0 — нет-нет, я ни на что не намекаю, — чтобы поступить в 2014 году?» Нам даже попался новоиспеченный отец, Кен, который хотел знать, следует ли приложить к письму тест своего ребенка по шкале Апгар (10-балльная шкала здоровья новорожденного, по которой малыша оценивают сразу после родов), чтобы обеспечить место в потоке 2026 года. Мы надеялись, что вопрос задан в шутку, но уверенности не было.

То, что начиналось как форум для обсуждения непрозрачного процесса поступления в вузы, быстро переросло в своеобразную рубрику советов, как готовить и «упаковывать» детей для Гарварда. Придерживаясь в воспитании принципа «пустого сосуда», эти родители (и сотни им подобных) были убеждены: если они просто скормят чадам с их пластичным умом нужные факты (твердые навыки), тех непременно ждут успех, шестизначная зарплата и надежный счет в Vanguard[75].

Конечно, здесь главное в том, что все эти вопросы и комментарии выявили искаженное представление людей об успехе. Согласны, твердые навыки важны для детей, но это лишь часть того, что им предстоит развить в себе. Если принять за основу наше более широкое определение преуспевания, становится не менее важным, будут ли дети хорошими и доброжелательными. Никто не хочет, чтобы его ребенок стал успешным по традиционным меркам и был при этом несчастен. Да здравствуют маркетологи образовательной индустрии, превратившие детей в товар, а баллы тестов — в главную дорогу к светлому будущему. Несмотря на то что мы восхищаемся детьми, выигрывающими состязания по орфографии и географии, настоящими победителями будущего станут те, кто умеет просеять горы информации и отобрать только нужное для изобретения чего-то нового — скажем, легкого автомобиля, потребляющего меньше топлива. Те, кто фильтрует информацию, воспринимают обучение как способ придумать несколько уравнений для решения технической проблемы или возможность определить три идеи о том, как усовершенствовать тележку для супермаркета. Они знают, как найти золото в интеллектуальном щебне и (позаимствуем жаргон, связанный с GPS) «обновить маршрут», когда сворачивают не туда. Именно об этом и твердят лидеры бизнеса и педагоги! Существует несоответствие между тем, что мы преподаем, и тем, что реально нужно детям в глобальном мире XXI века.

Лидеры бизнеса, как и руководители во многих отраслях промышленности, ищут мыслителей и решателей проблем, а не поглотителей фактов. Ученые, академики (вроде нас), юристы и профессионалы всех мастей, от работников сферы услуг до здравоохранения, должны выходить за рамки «фактов», интерпретировать их и придумывать новые комбинации. Как выразился один из наших друзей-адвокатов,

мне нужны выпускники, способные, прочитав материалы дела, продумать аргументы, а затем проанализировать потенциальные последствия для клиента. А вместо этого я должен «пасти» новых адвокатов на каждом этапе их задания, как будто они собирают стеллаж IKEA.

Элизабет Эдерсхайм и Питер Друкер говорили о новых типах людей как о специалистах умственного труда (knowledge workers)[76]; это они создали iPad, совершивший революцию в нашем представлении о сенсорных экранах, а сейчас развивают нанотехнологии, призванные преодолеть ограничения человеческой природы[77]. Люди, обделенные слухом, сегодня могут слышать благодаря кохлеарным имплантатам[78]; параплегики, не контролирующие руки, в состоянии набирать сообщения на клавиатуре посредством движения глаз. В основе ценности, которую несет в себе интеллектуальная работа, лежит инновация, по словам Друкера, наделяющая ресурсы новой способностью генерировать прибыль.

Бизнес-мыслитель и автор бестселлеров Дэниел Пинк в книге A Whole New Mind («Новый мозг»)[79] выразился так:

Последние несколько десятилетий принадлежали человеку с особым складом ума — программисту, способному писать код; юристу, умеющему составлять контракты; обладателю степени МВА, легко анализирующему цифры. Но ключи от царства меняют хозяев. Будущее принадлежит совершенно иному типу людей с совсем другим складом ума — творцам и людям, умеющим сопереживать, выявлять закономерности и улавливать смысл. Именно эти люди — художники, изобретатели, дизайнеры, писатели, воспитатели, утешители, масштабные мыслители — теперь пожинают щедрые награды общества и делят с миром радость по поводу самых значимых событий