«З-С»:Есть такая точка зрения, согласно которой, нет никакого множества цивилизаций: цивилизация может быть только одна на всех, а если ее нет — значит, она еще не сложилась.
И.Я.: Я придерживаюсь другой научной позиции, она представлена в теории локальных цивилизаций. В терминологии, которой пользуется эта теория, понятие «мировая цивилизация» — собирательное: лес деревьев. Этот лес существует постольку, поскольку есть отдельные деревья. Но и только.
«З-С»:По какому принципу можно провести границы между цивилизациями?
И.Я.: Это совсем просто. Вам доводилось когда-нибудь садиться на машину и ехать куда-нибудь очень далеко? Вот едешь, едешь, и вдруг — раз! — другие заборы, другие дороги, туалеты другим пахнут, другие люди, которые ходят по-другому… Меняется весь строй жизни: эстетика, нормативность, сам зрительный имидж. Вот это и есть та самая граница.
«З-С»:Стало быть, разница между цивилизациями — на уровне структур жизни?
И.Я.: Структура жизни — одна из форм выражения этой разницы. А разница — на уровне фундаментальных вопрошаний, на уровне базовых представлений о человеке, его месте во Вселенной, смысле этого человека, о Боге, о целом и о единичном и так далее. Эти фундаментальные вопрошания в их мозаике задают собой весь универсум человеческих самопроявлений. А совокупность проявлений соответственно делает эти основания явными. Когда такой универсум начинает трансформироваться — значит, возникает другая цивилизация.
«З-С»:Что же, нас ожидает смена фундаментальных отношений к миру — или она уже происходит?
И.Я.: Во всяком случае, сейчас будут разрушаться и исчезать — просто исчезать буквально — те цивилизации, которые в принципе меняться не могут. Например, исламская. Да, это очень болезненно. Но ничего не поделаешь! Не надо поражаться. Мы не отдаем себе отчета в том, что православная цивилизация тихо иссякла во второй половине ХХ века. От нее остался мощный фрагмент под названием «российская цивилизация». Но остальные православные страны ушли на Запад.
«З-С»:Даже православная Греция?
И.Я.: Греция давным-давно ушла. Понятно, что это процесс, требующий значительного времени. Есть затухающая историческая инерция. Там остались ребята-антиглобалисты, которые громят магазины, но это не меняет главного.
«З-С»:Но как вообще возможно, что страна одной цивилизации, с одними базовыми вопрошаниями о мире вдруг уходит в другую, где базовые вопрошания совсем другие? Что при этом меняется?
И.Я.: А что происходит, когда люди покидают одну цивилизацию и переезжают жить в другую? Есть хорошая русская поговорка о том, что рыба ищет, где глубже. Так вот, не только отдельный человек ищет, где лучше, но и большие группы людей однажды могут осознать: лучше расстаться с тем, что было привычно и даже священно позавчера. Вы представляете себе Турцию? Так вот, 80 % населения Малой Азии — это потомки эллинизированных в византийскую эпоху народов, веками живших в Малой Азии, потуреченные, исламизированные в османскую эпоху. Люди жили с одной цивилизационной идентичностью. Затем пришли новые победители, и идентичность изменилась. Не сразу, болезненно, но изменилась. История привела Грецию в лоно западноевропейских структур. Греки это приняли, а дальше работает логика процесса интеграции.
«З-С»:Чем же западная цивилизация лучше православной и в каком отношении?
И.Я.: Это предельно просто: человек — существо прежде всего биологическое. Все остальное — потом. И ему не надо никаких высших образований, чтобы чувствовать, где шансы на выживание, рождение детей и доведение их до возраста репродукции — выше. Вот это абсолютно бесспорно. Поэтому и уходят туда, где лучше вещи, дороги, медицина и так далее.
«З-С»:Почему православная цивилизация по этим позициям проигрывает?
И.Я.: Ну, православие, видите ли, не от мира сего. Оно — вечный спор с историей, с природой вещей. Православие не ставит целью обустроить этот мир: оно притязает на обустройство души и подготовку человека к вечной жизни. А западная цивилизация — мироприемлющая, и это ее пафос. Католический мир и уж тем более — протестантский обустраивают эту жизнь, оптимизируют ее, и поэтому жить в таком мире легко и удобно. Когда человек пребывает в нашей безысходности и не видит альтернативы, он живет с ощущением, что так было всегда и ничего другого быть не может. А когда ему явственно предъявляют альтернативу, это называется православным словом «соблазн». И соблазн срабатывает: люди рвут когти.
«З-С»: С исламом то же самое? Он-то почему проиграл и обречен на гибель?
И.Я.: Нет! В исламе — очень мощная система инициации. И люди, инициированные в ислам, практически — по крайней мере пока, на данном этапе исторического развития — не могут из него выйти. Это очень интересный культурный механизм. Мусульмане не покидают своей идентичности, они стремятся разрушить мир, скандально уклоняющийся от должного. Там просто происходит взрыв.
Заметим: единственная страна исламского мира, которая пошла по западному пути, была Турция. Отец нации Кемаль Паша заложил мощнейшие политические и культурные механизмы, гарантирующие светское развитие страны. Уж как он душил фундаментализм! И тем не менее на наших глазах — в последние 5–6 лет — идет возврат: турецкая глубинка явно смещает модернизированную часть Турции к традиционно исламскому полюсу. Иными словами, почти 80 лет кемалистской инерции не решили вопроса. А ведь это — самая перспективная страна исламского мира. Все же остальные светские режимы — типа пакистанского — качаются. Исламская улица готова сбросить эти режимы в любую минуту. И удастся ли им выстоять, мы не знаем.
