Знание-сила, 2006 № 08 (950) - [24]
Слева направо: Манфред фон Арденне; Карл Фридрих фон Вайцзеккер; Пауль Хартек. Подробнее об ах участии в "урановом проекте" читайте в майском номере нашего журнала
Ядерными исследованиями в Германии занимались и в отделе сухопутных войск, и в ВМС, и даже в Рейхспочте (барон фон Арденне, не отличавшийся особой щепетильностью, убедил почтового министра выделить деньги на изготовление необычной бомбы). Как подчеркивает Карлш, "в Германии, в отличие от США и Советского Союза, не сложилось целостного комплекса, который объединил бы всех физиков-ядерщиков. На первых порах в работе над урановым проектом участвовали около сотни ученых, трудившихся в девятнадцати различных институтах. Эта разобщенность мешала обмену мнениями и замедляла работу над проектом". Кроме того, ядерщикам, в отличие от ракетных конструкторов, группировавшихся вокруг Вернера фон Брауна, "недоставало поддержки властей".
Сам Гитлер мало интересовался физикой. "Его презрительное отношение к этой науке не секрет, — пишет Карлш, — ведь в Германии важнейшая роль в развитии физики принадлежала евреям... Свои познания о расщеплении атомных ядер Гитлер почерпнул, скорее, из утопических романов, чем из докладов специалистов, ну а представлением об эффекте, производимом атомным взрывом, он обязан, по всей вероятности, таким писателям, как Ханс Доминик и Густав Бюшер".
Однако, если принять гипотезу того же Карлша, то историю науки надо переписывать заново. Приоритет в изобретении ядерного оружия принадлежит неведомым одиночкам, работавшим в германской глуши, "в Тюрингии дубовой". Дидель, Дибнер, ай лю-лю! "Марта. Марта, надо ль плакать, если Дибнер ходит в поле и готовит завтра взрыв?"
Проблема только в одном: Райнер Карлш не может убедительно доказать свои сенсационную гипотезу. Представленные им очевидцы либо знакомы с этими "событиями" из вторых рук, либо просто не заслуживают доверия, ибо за давностью лет какие только басни нам не расскажет память. "Ключевые документы" можно интерпретировать по-разному, да и анализ образцов почвы нельзя оценивать как свидетельство взрыва атомной бомбы.
Итак, ключевой вопрос: "Мог ли Дибнер добиться успеха? Удалось ли получить цепную реакцию на полигонах в Ордруфе и ГЪттове?" Тут нужен комментарий не историков, а физиков.
При написании монографии Райнер Карлш обращался к специалистам в области ядерной физики, консультируясь с ними по техническим вопросам. Однако, как отмечалось в рецензиях, им все же были допущены отдельные ошибки и неточности.
Особый интерес автора вызывает Эрих Шуман. В своих воспоминаниях тот писал, что еще в 1944 году нашел способ инициировать термоядерный синтез с помощью взрывчатых веществ, создавая температуры порядка нескольких миллионов градусов и неимоверно высокие давления. По его словам, для этого достаточно двух кумулятивных зарядов. Впрочем, Шуман не утверждал, что его гипотеза проверена на практике.
А вот Карлш задумывал книгу в полной уверенности, что так можно инициировать ядерный синтез, Он полагает, что Курт Дибнер, работавший под эгидой СС, воспользовался идеей Шумана и реализовал ее на практике, однако не может убедительно рассказать, как была воплощена эта идея.
По мнению экспертов, описанная бомба "никак не сработает". Так, бывший директор Института ядерной физики в Гейдельберге Ульрих Шмидт-Рор подчеркивает: "С помощью фаустпатрона (его основной элемент — кумулятивная граната. — А. Г.) вы создаете давление порядка полумиллиона бар, с помощью самых современных кумулятивных снарядов — максимум 10 миллионов бар, а ведь для ядерного синтеза требуется давление около миллиарда бар, то есть в сотню раз больше". Известный специалист в области физики взрыва Детлеф Лозе, работающий в одном из нидерландских университетов, лаконично комментировал эту гипотезу Карлша, которой тот уделил много внимания в своей книге: "Подобного не могло и не может быть".
Как писал обозреватель Frankfurter Allgemeine Zeitung, "возникает подозрение, что Карлш прислушивался лишь к тем комментариям, которые соответствовали его концепции". При этом он мог бы обойтись вовсе без этой гипотезы. "Цепные реакции", о которых он говорит, представляют собой в лучшем случае процессы расщепления, а вовсе не синтеза атомных ядер. Нечто подобное — деление ядер урана — наблюдалось, по-видимому, и на испытаниях в Ордруфе — единственных испытаниях "чудо-оружия", о которых сохранились какие-то реальные свидетельства: упоминание изотопа урана-235 в донесении советской разведки и замеры радиоактивных изотопов в образцах почвы. Эти факты играют важнейшую роль в теории, выстраиваемой Карлшем: они — ее фундамент.
На первый взгляд, факты убедительны. В районе Голова, где мог находиться ядерный реактор, содержание изотопа урана-235 в найденном здесь уране выше, чем бывает в природе. Значит ли это, что Дибнер экспериментировал с обогащенным ураном? В любом случае степень обогащения, учитывая тогдашние возможности, не могла превышать 12—15%, а этого слишком мало для создания атомной бомбы.
Историкам и прежде было известно, что у немецких физиков имелось несколько сотен граммов обогащенного урана. Новость здесь то, что этим веществом располагал и Дибнер у себя в Голове. Возможно, его реактор впрямь заработал. Но и здесь "не все факты сходятся вопреки тому, что внушает Карлш, — пишет историк Кэтрин Карсон из Калифорнийского университета, — тут есть нестыковки, несовпадения и ошибки с точки зрения физиков". Карлш доказал, что "опальный" Дибнер мог проводить эксперименты, о которых нам прежде не было ничего известно. Но вот удалось ли ему запустить реактор — это еще предстоит подтвердить.
