Знание-сила, 2006 № 01 (943) - [32]
Дарвин не объяснил, почему многие виды существуют неизменными в течение долгого времени, что мешает им и дальше оттачивать свое приспособление — ведь всегда можно сделать еще лучше. Вот и задавали Лев Семенович Берг и Александр Александрович Любищев дарвинизму неудобные вопросы: почему же, несмотря на случайный характер индивидуальных уклонений, подхватываемых отбором, у многих групп организмов возникают схожие приспособления? Почему одновременно в разных таксономических группах происходят одинаковые преобразования?
Дарвин действительно сосредоточился в своей книге "Происхождение видов" на той форме отбора, которая будет позднее названа движущей, то есть приводящей к установлению новой нормы, новых приспособлений к окружающей среде. Консерватизм живой природы требовал отдельного объяснения. Ученые же, стремившиеся такое объяснение дать, оказывались в положении иконоборцев — раз они обсуждают атрибут, тут недалеко и до отрицания самого образа.
Дальше, по выражению Алисы из Страны Чудес, становилось "все страныие и страныие". Естественный отбор с иконы потихоньку убрали. "Народный академик" Лысенко постановил "здоровую зависть", а не конкуренцию главным двигателем биологического прогресса. Лысенко отрицал внутривидовую борьбу за существование, то есть, по существу, естественный отбор как таковой. Что ничуть не мешало ему называть свое учение "советским творческим дарвинизмом". Безобразие это продолжалось в биологической науке, как мы знаем, достаточно долго и носило системный характер.
С одной стороны, в Советском Союзе постепенно пропал естественный отбор, с другой стороны, катастрофа постигла в 1948 году науку о наследственности — генетику. Господствующая идеология "пробовала на зуб" все науки, однако от точных быстро отступилась. Атомная бомба как аргумент в споре с капитализмом весила куда больше, чем все идеологи, вместе взятые. У генетиков атомной бомбы не оказалось, и они поапатились кто чем: кто головой, кто должностью, а большинство — возможностью дальше заниматься своей наукой.
Отечественной генетике было что терять. Перед войной, в 1937 году, был разогнан Медико-генетический институт в Ленинграде, это было лучшее учреждение такого профиля в мире. В 20-х — начале 30-х годов в Ленинграде была создана мощная научная школа.
Кафедра генетики в Ленинградском университете была основана Ю.А. Филипченко еще в 1926 году, это было первое в Советской России место, выпускавшее именно генетиков. Студентам читали курсы цитологии наследственности, на большом практикуме царила дрозофила, в распоряжении студентов — первоклассные учебники по общей и частной генетике, написанные Филипченко, покойным основателем кафедры. Разгром генетики был еще впереди, на кафедре давали первоклассное образование и делали большую науку.
Наука была на мировом уровне. В 1933 году в Институт генетики по приглашению Н.И. Вавилова прибыл известный американский генетик Г. Дж. Меллер и взял к себе в рабочую группу в Академии наук четырех студентов. В их число входили и Раиса Берг, и Рапопорт — впоследствии крупнейшие советские генетики.
Группа студентов работала по теме, предложенной Меллером, — изучение соотношения между дозой облучения и частотой хромосомных перестроек у дрозофилы. "Мы первыми в мире показали, что внутрихромосомные перестройки возникают под действием X- лучей в результате двух разрывов, — пишет в своей книге "Суховей" Раиса Львовна. — Доклад Меллера в Париже включал наши данные".
К концу царствования Хрущева от былого великолепия не осталось практически ничего. По периферийным институтам, по непрофильным специальностям схоронились уцелевшие. Широкая общественность была полностью уверена, что наследственность изменяется под действием среды обитания, а приспособление организмов к этой среде — результат наследования благоприобретенных признаков. В такой атмосфере само понятие "ген" было абсолютно новым. читателей необходимо было заново знакомить с былыми достижениями отечественной науки.
За рубежами нашей Родины дело обстояло по-другому. Наш бывший соотечественник Феодосий Добжанский, Эрнст Майр и Джордж Симпсон строили Синтетическую теорию эволюции, объединявшую дарвинизм с популяционной генетикой. В 1944 году Симпсон опубликовал свою классификацию форм отбора. Он подразделил отбор на движущий, центростремительный, центробежный и дизруптивный. Особенно важными оказались движущий и центростремительный. Первый из них двигал популяцию вперед, второй позволял ей удерживать достигнутый уровень адаптации.
Г. Меллер
Н. Вавилов
Л. Берг
Оказалось, что центростремительный отбор был описан под именем стабилизирующего Ш мал ьгаузеном давно — еще в 1937 году. После знакомства англоязычного научного мира с работами Шмальгаузена все стали называть его так же. Отбор закреплял, стабилизировал фенотип особи, выбраковывая уклоняющиеся от стандарта, от видового среднего значения экземпляры.
Так создается тот комплекс видовых черт, который и позволяет нам отличать один вид от другого.
Так разводят собак: служебные обязаны сдавать экзамены по общему курсу дрессировки и защитно-караульной службе. Иначе их не допустят к вязке, хотя поведение не передается по наследству и щенков придется учить заново. Но если не выбраковывать неспособных к обучению и послушанию особей, порода очень быстро разваливается: так произошло с ротвейлерами, которых разводили бесконтрольно, не устраняя от размножения собак неуравновешенных, и теперь многие из них неуправляемы.
