Знание-сила, 2003 № 03 (909) - [17]
Метеориты обычно находят в горах, пустынях, тропических лесах или тайге. Многие камни тонут в реках и океанах. Эта статистика раздражает ученых. Лишь немногие метеориты становятся их добычей. Вот только их ли?
«Когда за право обладания метеоритом борются какой-нибудь миллионер из Гонолулу и целый исследовательский институт, наука часто терпит поражение» – говорит Роберт Кринг, профессор Аризонского университета.
Иногда ученые идут на хитрость и предлагают «охотникам» метеорит на обмен, расставаясь с давно исследованным камнем, чтобы заполучить только что найденный. «Но мы же не можем все подряд променять, мы скоро сами останемся ни с чем, – жалуется Карлтон Мур из Центра исследования метеоритов при Аризонском университете. – Приходится лишь надеяться, что самые интересные экземпляры все равно не пропадут».
Лишь одно поле сражений осталось пока за учеными – Антарктида. В полярных районах довольно легко отыскать метеориты. Здешние пейзажи «оптически чисты». Среди белого безмолвия издалека заметны темные камни. Нужно лишь пересечь заснеженную равнину и подобрать камень… Правда, ученые часто обманываются: на камнях не оказывается расплавленной корки, возникающей, когда метеорит минует плотные слои атмосферы; камни то и дело вполне земного происхождения.
С 1969 года регулярно проводятся экспедиции в поисках вмерзших в лед метеоритов. Каждую находку тщательно описывают, а потом отправляют в лабораторию НАСА для анализа. «Мы обязаны сохранить метеориты для будуших исследователей, ведь у них появится такая аппаратура, о которой мы можем лишь мечтать», – говорит профессор геологии Харри Максуин из университета штата Теннесси.
В последние годы все мы узнали, что к нам прилетают камни с Марса или Луны. Мы можем исследовать строение этих планет, не отправляясь в далекие путешествия. Эти камни – свидетели давних катастроф; их выбрасывает в космос после падения на Марс или Луну крупных астероидов или планет. Сила взрыва бывает такова, что выброшенные куски породы отлетают к Земле. А почему подобные катастрофы не могут происходить на других ближайших к нам планетах – Меркурии и Венере?
Так, сила притяжения Меркурия мала, и после падения на его поверхность крупных метеоритов осколки породы разлетаются далеко в космос. Однако Меркурий – ближайшая к Солнцу планета, и потому все эти камни притягиваются Солнцем. Чтобы преодолеть его притяжение, камни должны лететь с невероятной скоростью, а этого не может быть.
Не найти на Земле и камней, прилетевших с Венеры, ведь она окружена очень плотной атмосферой. Большинство метеоритов, падающих на эту планету, сгорают в ее облаках. Лишь самые крупные астероиды могут пробиться сквозь них и рухнуть на поверхность Венеры. Однако осколки грунта не могут преодолеть плотный слой облаков и вылететь в космос.
Крупнейшая кража космического камня совершена в Аргентине. Здесь, вс дворе одной из школ, был выставлен метеорит, весивший 843 килограмма. Его и вывезли преступники. Там же, в Аргентине, в музее городка Харата, был украден метеорит массой 80 килограммов.
Эффектную кражу совершил и американец Рон Фаррел. Встретившись с директором Египетского музея в Каире, он представился «видным ученым» и убедил передать ему «для исследований» два марсианских метеорита, хранившихся в музее. С тех пор никто не видел эти экспонаты стоимостью свыше двух миллионов долларов.
Однако, соприкасаясь с действительностью, надежды тают. Когда стоимость метеорита подскочила с 5 до 1000 долларов за грамм, торговцы стали молоть марсианские камни в муку, продавая эту пыльную крошку по 120 долларов за 20 миллиграммов. Ученым остается лишь громогласно ругать «охотников за метеоритами», готовых ради денег уничтожить все то, что сами же и нашли. А находки эти дилетанты делают все чаще. По оценкам Planetary Studies Foundation, сейчас метеориты за пределами Антарктиды отыскивают в пять раз чаше, чем тридцать лет назад. Сколько же этих камней может таиться, например, на просторах Сибири?
Ад Бухбиндер
Бархатная революция
15 лет назад Алан Темпльтон прославился в палеоантропологических кругах своей серьезной атакой на предложенную незадолго ло того теорию «митохондриальной Евы». Эта теория, исходя из результатов анализа «митохондриальных генов» человека (передающихся только по материнской линии), утверждала, что все современные люди произошли от одной-единственной женщины, которая жила в Африке около 150-200 тысяч лет назад. Темпльтон показал, что в компьютерной программе авторов этой теории имелись серьезные ошибки. Недавно этот крупный американский специалист по эволюционной и популяционной генетике снова нарушил спокойствие, выступив с революционным заявлением, что расселение первых людей из Африки происходило не в один, а в два этапа и что оба эти раза новые выходцы из Африки не вытесняли аборигенов в Азии и Европе, а смешивались с ними.
Мы уже рассказывали недавно о тех спорах, что бушуют нынче у самого основания нашего эволюционного дерева, в пяти-семи миллионах лет от нынешних времен, там, где только поднимались на ноги первые гоминиды, все эти Каааббы, Оррорины и жители страны Чад. Эти новые открытия существенно изменили принятую доселе в палеоантропологии схему первых шагов человеческой эволюции. «Революция» Темпльтона вносит существенные коррективы в палеоантропологическую картину совсем недавнего прошлого – времен «Исхода из Африки» наших прямых предшественников – Гомо сапиенс. Однако «революция» эта скорее «бархатная», поскольку, внося серьезные коррективы в эту картину, она, тем не менее, представляет собой столь же серьезное генетическое подтверждение той мысли, что географическим центром нашего вида Гомо сапиенс была именно Африка.
