Знание-сила, 2002 № 11 (905) - [25]

Время Ньютона

Еще до Августина Филон Александрийский сказал: «В Вечности нет ничего прошедшего и ничего будущего, только настоящее». Вечность – «вне времени». Тот, кто находится в Вечности, может повторить за английским поэтом Блейком: «Я вижу Прошлое, Настоящее и Будущее одновременно, вот – все они сразу передо мной…» Ну, а те любители фантастики, которые читали известный роман Айзека Азимова «Конец Вечности», не преминут опознать в этом блейковском описании не столько обитель Всевышнего, сколько, скорее, азимовское учреждение «Вечность», занимающееся «исправлением» различных эпох Времени.

Если мы, однако, выйдем за пределы фантастики, а заодно и мистической логики Августина и Блейка на простор окружающего нас мира, то немедленно увидим, что в нем существуют не только образы нашего сознания, но и сами «отраженные» в нем тела и события. Эти тела и события сами по себе, без всяких нас, находятся в неких отношениях взаимной последовательности: одни тела порождают другие тела, одни события становятся причиной других событий. Или, как сказал некий анонимный, но мудрый автор, «одна неприятность следует за другой».

Это значит, что и в природе (а не только в нашем сознании) есть отношения «раньше – позже», а стало быть, и свое «сейчас». Отсюда следует, что наше психологическое ошушение текущего времени отражает (скорее всего, со своими «поправками») некую объективно существующую упорядоченность событий физического мира. И вот эту-то упорядоченность, эту цепь моментов, или, как сказал вышеназванный автор, эту цепь неприятностей («раньше» – «сейчас» – «позже») нельзя назвать иначе, как «физическим», или «объективным» временем, что бы там ни говорил наш милый святой Августин.

Физическое время впервые явилось перед людьми во всем своем величии в гой стройной картине физического мира, которую разработал Ньютон. То была не просто картина, то была, по существу, первая в истории науки «Теория Всего», ибо законам этой теории подчинялось воистину все, что существует в физическом мире, – от букашки до звезды, кроме Творца, разумеется. Но, как сказал при упоминании о Творце Лаплас, «в этой гипотезе нет потребности». Ньютон, в отличие от Лапласа, глубоко и даже мистически верил в Творца. Его «Теория Всего» была универсальной, то есть объемлющей все. Она была основана на законе всемирного тяготения, одинаковом для всех тел в мире, и на трех столь же универсальных законах движения, которые нам в школе излагали как законы Ньютона.

С помощью этих законов теория Ньютона описывала все и всякие взаимодействия тел во Вселенной. Ее уравнения позволяли – в принципе – вычислить результаты этих взаимодействий на любое время вперед, а стало быть, и всю ее будущую историю Вселенной. Выходило, что эта история была предопределена, детерминирована, она уже содержалась в исходном состоянии, начальные условия и законы движения задавали ее наперед.

Эту особенность ньютоновой картины мира особенно подчеркивал Лаплас, и вслед за ним она стала называться «лапласовским» – иногда «ньютоновским» – детерминизмом. (Если вдуматься, такая предопределенность будущего как раз и отражала скрытое наличие Творца, как бы там ни хорохорился Лаплас.) Но, как оказалось, Ньютон и Лаплас ошибались, причем ошибались даже в пределах самой ньютоновой механики, не говоря уже о механике квантовой. Многие физические объекты (человеческое сердце, например, или земная атмосфера) даже без всяких квантовых штучек относятся к такого рода системам, поведение которых при малейшей неопределенности начальных условий становится непредсказуемым (физика называет такие системы «хаотическими»). Оставим, однако, все эти детали, ведь нас главным образом интересует, какое место занимало в ньютоновой картине мира время.

В ньютоновой Вселенной время – это «Пустая и Равномерная Длительность»

Если опять же вдуматься, оно было в ней, как ни странно, излишним. Время как последовательность событий, простирающаяся из уже состоявшегося прошлого в неизвестное будущее, излишне в ньютоновой Вселенной, потому что будущее здесь заранее известно. В такой ситуации за временем остается лишь одна-единственная функция – служить некой умозрительной осью, вдоль которой располагаются последовательные состояния Вселенной. «Ньютоново время», таким образом, не связано не только с какой-либо конкретной «душой» в понимании Августина, но и вообще ни с какими бы то ни было конкретными физическими телами и их изменениями. Оно не имеет к ним никакого отношения, оно лишь бесстрастно фиксирует наступающие друг за другом – одновременно во всей Вселенной – моменты.

В ньютоновой Вселенной время – это «Пустая и Равномерная Длительность», он сам так говорил. Как по радио на всю не очень большую страну, так у Ньютона на всю Вселенную сразу тикают невидимые часы, когда-то, в момент сотворения, запущенные Великим Часовщиком, и часы эти отсчитывают единое, одинаковое для всех уголков Вселенной, проще говоря – абсолютное время. Эта абсолютность ньютонового времени означает, что любой наблюдатель, где бы он ни находился, знает, в какой момент произошло то или иное событие, и этот момент для всех наблюдателей один и тот же.