Хуберт Геннер, раскритиковавший Галецки и Марквардта, подчеркивает, что в поисках «новой, более общей» теории нет ничего зазорного. Настоящие, серьезные ученые к этому стремятся: «Теория относительности – отнюдь не религия, не догма». Есть в работах Эйнштейна и свое действительно «уязвимое место»: пока что теоретикам так и не удалось связать воедино общую теорию относительности и квантовую механику – эти два столпа, на которых покоится здание современной физики. Головную боль доставляют ученым процессы, происходящие в черных дырах, а также проблема Большого Взрыва, поскольку в тот момент плотность материи достигала необычайно громадной величины. На этих «передних фронтах» современной физики теория относительности Эйнштейна уже не способна помочь ученым: никаких вразумительных объяснений она не дает.
Впрочем, все это проблемы специалистов, проблемы кабинетных теоретиков. Журналистов заботит другое: как отличить подлинного, серьезного ученого от тщеславного болтуна и фальсификатора, от авантюриста, в решительном порыве изливающего потоки грязи на признанную, авторитетную фигуру? Ответ, пожалуй, таков: человек, ищущий истины, обращается к обеим споряшим сторонам, а не игнорирует попросту – как то случилось на страницах «Р.М.» – мнение большинства. Кроме того, нападая на теорию относительности, следовало бы не забывать и об осмотрительности: пусть нам самим, опирающимся на нашу обывательскую точку зрения, содержание этой теории и сегодня все еще кажется чем-то спорным, революционным, подобному поверхностному впечатлению противоречит уникальный гений Альберта Эйнштейна.
В 1921 году Эйнштейн подчеркивал, что его теория «обязана своим происхождением не стремлением произвести сенсацию, а лишь желанием как можно лучше согласовать физическую теорию с наблюдаемыми фактами». С тех пор все эксперименты и наблюдения лишь подтверждали прогнозы, сделанные теорией относительности. Наоборот, многочисленные альтернативные теории, – подразумевающие, например, в качестве исходного посыла изменение гравитационной постоянной или зависимость инерции от массы, – не прошли испытания научными фактами. Что же касается теории относительности, она сопутствует нам повсюду, даже в нашей обыденной жизни: скажем, любой из нас, усаживаясь перед телевизором, дабы посмотреть спутниковую программу, пользуется, на самом деле, благами, проистекающими из учения Альберта Эйнштейна.
Новые горизонты или ошибка Эйнштейна?
Владилен Барашетов
Как шутят физики, в любой проблеме есть три стадии понимания: сначала все непонятно, на следующей стадии все кажется кристально ясным, а затем снова возникают вопросы и проблема выглядит даже более темной и загадочной, чем вначале. Более полувека созданная Эйнштейном общая теория относительности или теория гравитации, как ее еще называют, считалась образцом физической теории. Еще недавно известный советский физик А. Компанеец писал о ней в своей книге: «Ни один вопрос, конечно, разумный, не остается без ответа, нигде нет трудностей или неясностей даже в мельчайших деталях». Однако сегодня мы знаем, что это – самая противоречивая и спорная из всех нам известных теорий. Академиком А.А. Логуновым (он научный руководитель подмосковного Института физики высоких энергий) и его сотрудниками создана альтернативная теория всемирного тяготения. Но и она, как доказывают некоторые физики, чревата противоречиями. Нет согласия в самом главном – что такое гравитация: чисто геометрический феномен, проявление кривизны пространства, как учит Эйнштейн, или «размазанное» по пространству материальное поле, в чем убеждены сторонники теории Логунова? На семинарах и конференциях идут жаркие споры, по темпераменту и остроте высказываний не уступающие тем, что бушуют в нашей Думе в Охотном ряду… А, может, дело просто в том, что мы имеем на руках пока лишь отдельные, еще плохо стыкующиеся, огрубленные фрагменты некой будущей теории? Фундаментальные идеи, ломающие привычные нам представления, всегда рождаются там, где проявляются парадоксы и противоречия. Это точки роста нашего знания, где исследования наиболее интересны, но и очень трудны. Тут, как говорится, голова идет кругом!
Четырехмерный мир
Люди всегда были уверены в том, что пространство и время не связаны между собой, что это – совершенно разные сущности. В геометрии Евклида, которая более двух тысячелетий была основой естествознания, нет ни слова о времени. Однако сто лет назад, в самом начале прошлого века, французский математик А. Пуанкаре пришел к выводу о том, что, на самом деле, пространство и время являются компонентами единого целого, которое за неимением лучшего термина стали называть пространственно-временным четырехмерием. Из формул Пуанкаре следовало, что при определенных условиях пространственные и временная компоненты могут, образно говоря, перемешиваться, когда пространство становится зависящим от времени, а время – от пространства, и тогда длины предметов изменяются, а ход часов ускоряется или замедляется. Коэффициенты в формулах зависят от скорости. При малых скоростях четырехмерная геометрия совпадает с евклидовой, а при больших, близких к скорости света размеры тел и темп происходящих с ними событий становятся зависящими от скорости их движения.
