Знание-сила, 2000 № 12 (882) - [57]

В средневековье, а мы ведем речь о XVI веке, позднем средневековье, яды были уже очень хорошо известны в России, и случаев их применения, видимо, насчитывалось немало. Конечно, не всегда упоминания об этом попадали на страницы письменных источников, но кое-что попадало. До нас, например, дошел один занятный документ, свидетельствующий о роли ядов весьма откровенно. Это «Соборное определение о четвертом браке царя Иоанна Васильевича» от 29 апреля 1572 года. Царь был вынужден в тот год подать прошение церковным властям с просьбой разрешить ему четвертый брак, и перед отцами церкви встала непростая задача. Как быть? На Руси даже третий брак в средневековье не считался законным. И хотя Иван Васильевич «на соборе извещался и прощения просил, и бил челом и молил …о разрешении», ему пришлось дать серьезное обоснование своей просьбе. И что же это за обоснование? Он откровенно пишет об обстоятельствах смерти своих первых трех жен, отравленных, по его мнению, врагами и злыми людьми.«… И отравами царицу Анастасию изведоша» – это о первой жене. Брак с Марией Темрюковной также, как считал царь, был прерван в результате насильственной ее смерти: «…И такоже вражиим злокозньством отравлена бысть». Третий брак и вообще стал фарсом, поскольку занемогшая перед свадьбой Марфа Васильевна Собакина скончалась через две недели после бракосочетания, так и не став фактически царской женой. «… И тако ей отраву злую учиниша … толико быша с ним царица Марфа две недели и преставися, понеже девства не разрешил третьего брака».

Вполне может показаться, что царь специально сгущает краски, описывая свои неудачи в семейной жизни. Но это отнюдь не так. Сегодня мы знаем, что подозрения его в отношении причины смерти Анастасии Романовны, первой супруги, подтвердила экспертиза 1995 года («Знание – сила», 1998, № 7). Об остальных двух случаях сказать определенно пока нельзя, так как исследования еще не закончены, но вряд ли кого-то удивит, если слова Грозного подтвердятся…

А теперь о событиях 18 марта 1584 года. Смерть Ивана Грозного вызвала в Москве массу пересудов. Слухи о том, что Борис Годунов и Богдан Вельский были к этому причастны, появились и упорно циркулировали в народе, попав в записки иностранных послов и путешественников. Причин смерти называли много и разных. И одной из них, конечно, считали отравление. Были и другие версии – англичанин Горсей считал, что Иван IV был удушен ближними людьми, другой иноземец, Боус, писал о смерти от «пресыщения», какою только – не сказал. Исаак Масса называет участником преступления Богдана Вельского: «Богдан Вельский, бывший … в милости, подал ему прописанное доктором Иоаганном Эйлофом питье, бросив в него яд в то время, когда подносил царю, отчего он вскоре умер». Но характерна заключительная фраза, свидетельствующая о значительной доли сомнений автора записок: «Так ли это было, известно одному богу».

Обилие разных версий, неопределенность и неуверенность некоторых высказываний вызывали недоумение и заставляли серьезных исследователей очень осторожно делать выводы.

Казалось бы, точку в спорах о причине смерти Ивана IV должны поставить исследования его останков. В 1963 году во время изучения архитектурной истории Архангельского собора Кремля появилась такая возможность; были вскрыты три могилы в дьяконнике этого храма – захоронения Ивана IV и двух его сыновей – царевича Ивана и царя Федора. Именно благодаря этому событию известный советский антрополог М.М. Герасимов реконструировал скульптурные портреты Грозного и Федора, и в шестидесятые годы их довольно часто публиковали в печати. Основной же задачей было установление причины смерти царя Ивана Васильевича. Сразу скажем, что предположение об удушении царя руками отпадает, так как шитовидный хрящ гортани сохранился хорошо. Но ведь есть и другие способы удушения (подушкой, например), которые не должны затрагивать этот хрящ.

Очень решительно отмел М.М. Герасимов заключения некоторых слишком ретивых авторов о том, что Иван IV примерно с 1565 года (около двадцати лет) болел сифилисом. Этим же недугом (и с того же времени!) якобы страдал и его старший сын Иван. Авторов этой идеи даже не остановил возраст мальчика – ему тогда было всего 10 лет! Ни на костях скелета, ни на черепе Ивана Васильевича и его сына следов венерических заболеваний нет, а они должны были бы быть, если бы они действительно болели сифилисом. Дискуссию по этому поводу вызвало значительное количество ртути, обнаруженное экспертом-химиком в останках царя Ивана IV и царевича Ивана. И не только ртути.

Но прежде чем анализировать данные экспертиз, напомним читателю, что в организме человека совершенно естественным образом присутствуют многие химические элементы, и он накапливает их за свою жизнь. Есть среди них и мышьяк, ртуть, сурьма, свинец, медь. В печени естественное содержание мышьяка составляет от 0,01 до 0.07 мг, а ртути до 0,02 мг. В почках мышьяка от 0,01 до 0,08 мг, а ртути до 0,04 мг.

У Ивана IV зафиксировано большое количество ртути – до 1,3 мг и мышьяка до 0,15 мг. Примерно то же и у царевича Ивана. Ртути много – до 1,3 мг, а мышьяка даже больше, чем у отца, – до 0,26 мг. Эти-то цифры и породили массу несуразных идей о неприличных болезнях, следов которых, как уже говорилось, не найдено. Кроме того, и у отца, и у сына в организмах очень много свинца и меди, особенно у царя Ивана.