Знание-сила, 2000 № 12 (882) - [34]
Более того, документы свидетельствуют, что производство атомных бомб с его колоссальной инфраструктурой вызвало отток высококвалифицированных научных, инженерных, управленческих кадров и рабочей силы из «старых» оборонных отраслей СССР, занятых производством традиционного вооружения, затрудняло маневрирование сырьевыми, технологическими и финансовыми ресурсами. Таким образом, РДС-1 («штрихкод» для первой советской атомной бомбы), еще не родившись, фактически сковала руки сторонникам неограниченного расширения сухопутных сил, ВВС и ВМС. Демобилизация армии, проведенная Сталиным после войны, была связана с этим либо прямо, либо косвенно. Родился, сознаваемый многими, фактор «сдерживания», базирующийся на диспаритете, реально сложившемся в области новейшего оружия массового уничтожения. Одна сторона успела использовать его в условиях войны, вторая – мысленно могла примерять на себе его эффективность, степень неприемлемого урона. Совершенно очевидно, что военные тревоги 1945-1950 годов могли оказаться более острыми и болезненными, не будь этого фактора сдерживания.
Опубликованные документы проясняют и связанный с предыдущими рассуждениями вопрос о сроках преодоления отставания СССР от Америки в области создания атомной бомбы и накопления атомного оружия. Первоначальные наметки в отношении РДС-1 и РДС-2 (первой и второй советских атомных бомб) оказались невыполнимыми. Согласно планам, к концу 1949 СССР должен был иметь три атомные бомбы. Словесная контригра с заявлениями об овладении секретом атомной бомбы, предпринятая советской дипломатией уже в конце 1945, хотя и грозила обернуться конфузом, но вместе с тем свидетельствовала о трезвом подходе Кремля к изменившемуся характеру войны в ядерный век и к вопросу о шансах СССР вести силовое противоборство с Америкой.
Ю. Харитон у макета первой атомной бомбы
Простые факты говорят сами за себя. Только весной 1949 года в СССР было намечено строительство сборочного завода мощностью 20 атомных бомб в год. Между тем по плану «Дропшот» (1949) США готовы были сбросить уже десятки атомных бомб на 200 городов СССР К середине 1950 запас атомных бомб в США составлял 300 единиц. Осознание Кремлем величины неприемлемого урона в случае военной конфронтации с Америкой было отражено в особых распоряжениях СМ СССР (конец октября 1949) о выработке Министерством вооруженных сил СССР методов защиты войск и населения «в условиях возможного применения атомного оружия». Что мог противопоставить Советский Союз массированному атомному удару по промышленным городам страны? Ничего, кроме подземных бомбоубежищ с примитивными средствами радиационной безопасности, хотя в известном сообщении ТАСС от 25 сентября 1949 года и было сказано, что СССР имеет в «своем распоряжении» атомное оружие с 1947 года.
В США известие об испытании советской плутониевой бомбы (Джо-1) под Семипалатинском 29 августа 1949 года было воспринято, как гром среди ясного неба. Президент Г. Трумэн полагал, что «эти азиаты» долго не смогут освоить новейшие технологии, необходимые для производства атомных бомб. Говорили о взорвавшемся реакторе. Но паники не было. Всем было ясно, что у Советского Союза не было и не могло быть еще долго никаких запасов готовых к использованию атомных боеприпасов. Существовала также уверенность, что Кремль не имеет и долго еще не будет иметь средств доставки оружия нового поколения – стратегических бомбардировщиков, баллистических ракет, способных нести ядерный заряд и реально «достать» территорию США. И в самом деле, Сталин не был озабочен этой проблемой вплоть до 1948 года. И только к этому времени появляются первые планы приспособления бомбардировщиков Пе-8 и Ту-4 для бомбометания атомными бомбами.
О своевременности и несвоевременности всех этих распоряжений (хотя любые другие сроки были нереальны) лучше всего судить, сопоставляя с приготовлениями другой стороны в пору, когда союзнические отношения еще сохранялись просто в силу непрекращения действия соответствующих международно-правовых актов и соглашений периода Второй мировой войны. Москве уже в сентябре 1945 стало известно о демонстрационном межконтинентальном перелете трех американских «летающих крепостей», бомбардировщиков Б-29 (аналогов «Энолы Гей», сбросившей атомную бомбу на Хиросиму) с аэродрома на Хоккайдо до военно-воздушной базы в Чикаго. Об этом писали все ведущие американские газеты, некоторые из них делали откровенные намеки на то, что этот перелет имел задачу произвести устрашающий эффект на потенциального противника. Командором перелета был генерал Куртис Ле Мей, ковровыми бомбардировками разрушивший весной 1945 года десятки японских городов, включая Токио.
Но что скорее всего Москве не было известно, так это то, что с участием командования ВВС США еще раньше, в августе 1945, специально для руководителя американского атомного проекта генерала Лесли Гровса был подготовлен секретный документ, имеющий выразительное название «Стратегическая карта некоторых промышленных районов России и Маньчжурии». Документ был датирован 30 августа 1945 года и содержал перечень крупнейших городов Советского Союза и Маньчжурии, с указанием их географического расположения, сведений о населении, промышленном потенциале в масштабе национальной экономики и указаниями первоочередных целей для воздушного поражения. Среди «помеченных» значились «15 ключевых городов» – Москва, Баку, Новосибирск, Горький, Свердловск, Челябинск, Омск, Куйбышев, Казань, Саратов, Молотов, Магнитогорск, Грозный, Сталинск (скорее всего это Сталино). Нижний Тагил. В приложении приводился расчет количества атомных бомб, требуемых для уничтожения каждого из этих городов, с учетом имеющегося опыта Хиросимы и Нагасаки. Требуемое число атомных бомб для Москвы и Ленинграда, согласно прикидкам,было одинаковым – по шесть штук на каждую из столиц
