Знамя, 2008 № 08 - [35]

- Сколько этажей?

- Два.

Он хмыкнул, словно поймал меня на постыдном.

- Ну, вот!

И опять ядовито засмеялся.

- А сколько земли, сынок?

- Ну, есть, есть земля. Клином березняк… Прямо к нам входит.

- А-а!.. Еще и роща клином!

И он бросил телефонную трубку. Кажется, ему остро захотелось меня раскулачить и переселить в Сибирь.

Жена, когда я ей доложил о переговорах, отругала меня - мол, я неделикатен. Звонок с Кавказа всегда грубоват… Со стариками надо мягче… С уговором… С лаской.

Она сама старику позвонит.

- Флаг в руки, - и я дал телефонный отбой почти так же стремительно, как отец.

С моей женой отец и впрямь говорил по-другому - и теплее, и мягче. И даже несколько возвышенно. Философствовал… Но суть ответа не изменилась. Он не приедет… Посмотреть на подросшую внучку?.. Вот посмотреть внучку когда-нибудь приедет… Когда?.. Это уж как здоровье подскажет.

- Милая моя. Спасибо, - с лаской же отвечал ей отец на главный вопрос. - Но ты меня тоже пойми… Я хочу остаться здесь. Я хочу остаться с этими зачуханными пятиэтажками. Моя жизнь здесь, пойми, моя милая.

Он напоследок еще и поинтересовался - читает ли моя жена иногда Анну Андреевну Ахматову, которая, как ни тяжко жилось, отказалась уехать за границу?.. И с гордостью написала - я была с моим народом. Вот так, милая.

“Милая” огорченно дала отбой.

А отец, гордясь ответом и ликуя, наверняка кинулся на улицу. Радостно! На свежий ветер. Душе в такие отказные минуты нужен простор.

Жена сказала, что его голос звенел. Еще бы!.. А я сказал, что не сомневаюсь, что старикан в ту же минуту и кинулся к “народу”. Где целый ряд обшарпанных пятиэтажек, мимо которых он прямо сейчас пройдет к до боли знакомому гастроному… И там купит пойла. И там же его будут шумно приветствовать синещекие приятели. Угловой дохлый магазинчик с просроченным товаром!.. Там вода с потолка лишь чуть сочится. Ну, капнет на башку. Ну, еще капнет… Там душе старика тепло. Уже у самого прилавка с тем-другим-третьим можно и побазарить, можно снова выйти на ветер, пить из горлышка и получить в рожу.

Отец вкусно пожевал тишину - и негромко заметил моей жене, прощаясь:

- Милая… Я остаюсь с моим народом… Передай Саше.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

К генералу Базанову ехали не спеша, я за рулем. Коля Гусарцев с мобильником сидел рядом. Нас обоих пригласили поужинать. Генерал сам позвонил… Он просит прощения за то, что уже в прошлом разговоре он не позвал нас в гости. За то, что не позвал сразу… У него ведь гостит его молодая жена. Колебался… Сказать честно, он колебался.

- Но вот она согласилась… Сразу согласилась и зовет!.. Посмотрите мою. Ах, какая у меня женушка!.. А вот пусть-ка и она посмотрит быстрым блестящим глазком на молодых офицеров. Пусть почувствует вкус к жизни… Порадуется… Что ей рассматривать такую развалину, как я! - и в телефонной трубке послышался раскатистый хохот генерала.

Донесся до меня… и пришлось прочувствовать этот великодушный мужской хохот. Уже сытый. Уже насытившийся молодой женой. За ночь-две.

- Как только проскочите площадь Минутка… Сразу к блокпосту.

- Мы проскочили.

- Значит, уже рядом… Спросите там.

За отцовский ж-д билет… Все правильно. И за участие. Надо ж было поблагодарить генерала за то, что мой отец, слава богу, в Ковыльске, а не в чеченской яме. Отец всласть отдохнул, лет на десять вперед наговорился - и уехал домой в целости-сохранности. Свой букет собрал.

Коля сиял - видишь, мол, как полезно водиться с штабным генералом, пусть даже с генералом-ништо.

- Надо, надо, Саша!.. Не удушит же он нас своими чеченскими байками!.. Да и жену его молоденькую посмотрим… А?.. Что?.. Я, Саша, давно не видел молоденьких москвичек… С прошлого лета!

Я рулил, а Коля рассуждал вслух. Машина бежала гладко. Мы уже подъезжали.

Коля Гусарцев здесь тоже еще не бывал. Ехать - все время расспрашивать… Выделенный недавно генералу небольшой домишко стоял в самом тылу казарм.

Постовой… Какой-то странный! Показывал нам заторможенно и туда, и сюда. Пока не понял, что речь о генерале Базанове.

- А-а… Этот.

Постовой велел нам ехать прямо и прямо. Ища глазом зеленый забор… Точнее он не знал.

К генералу Базанову не ездили, боясь его разговоров. Но что поделать, если генерал был по самый край переполнен жизнью горских народов - Чеченцы… Чечня!.. Я расскажу тебе о прошлом Чечни! Не уходи. Кое-что новенькое! Стой же!.. - он слишком много знал, чтобы носить в себе молчком… Его избегали и в штабе. Считалось, что генерал Базанов клиента заговаривает… Многие это знали, но не все - и если некий новичок-подполковник случаем попадал в кабинет генерала в одиночку, он выходил оттуда через час-полтора, не меньше… Выходил очумелый, уже пошатываясь!.. И отгоняя от себя рукой несуществующий дым.

А меж тем Базанов считался неплохим воякой, когда был боевым полковником в Афгане. Он дважды атаковал самого Махмуд шах Аббаса, “льва пустыни”. Есть убедительное фото, где полковник Александр Базанов склонился над картой.

По его рассказам, там, в Афганистане, он и сломался. Вдруг пришло известие - у него умерла жена. Полковник Базанов пытался вырваться на ее похороны, на два дня. Постоять у свежей могилы. Проститься… Не отпустили. А через неделю начался вывод наших войск.