Знамя, 2008 № 07 - [62]
Пичхадзе делает ему пальцем предупредительный знак:
- Ты тут не кричи. Хочешь, спрошу - если ты сейчас обрежешься, они тебя возьмут?
Иона оскорбился:
- Да я и говорить с ними не желаю! Ни на какой почве. Где видано, чтобы человеку условия ставили в подобном роде! Спасибо, конечно, но я обойдусь как есть. Без обрезания. Мне смешно, и только потому не обижаюсь. Бывают всякие люди. А вам насчет еврейства вообще стыдно рассуждать. У вас фамилия грузинская, и в паспорте записано, что грузин, а вы меня черт знает чем попрекаете.
Пичхадзе стал пунцовый:
- Ты щенок, мои предки эту фамилию носили испокон веков, а что у меня в паспорте записано - не твое дело! Я на паспорт плюю! Если тебе интересно. А на это дело не плюнешь, - и он ткнул пальцем себе в штаны. - У меня дед был раввином в Кутаиси. А я тут пальто всем раздаю. Я бы, может, тоже раввином был, если бы меня спросили.
Иона испугался, что старика удар хватит от наплыва воспоминаний.
Примерно через месяц в ресторан пришла Софочка. С подружкой - часов в двенадцать, когда обычно сходились перекусить, кофе и чай с пирожными.
Иона с Софочки снимал пальто, так чуть в обморок не упал от ее духов.
Софочка тихо поздоровалась с ним. И выходило по всем приметам, что она именно на него посмотреть и явилась. Потихоньку толкала подружку в бок и стреляла глазами в направлении Ионы.
Только тогда Иона обнаружил у Софочки большой недостаток - перекос с левого боку. Ступня идет внутрь, хоть ты что. Отсюда - хромота и перевалка в походке.
Иона сначала разозлился: хотели подсунуть кривобокую. А потом сам себя застыдил: она кривобокая, а ты кто? Она женщина, страдает от своего ущерба, может, плачет по ночам. Ей любви хочется, человеческой ласки, тем более мужского внимания. Обидно только, что его заранее не предупредили, не понадеялись на понимание с его стороны.
Так ли, сяк ли, через некоторое время Пичхадзе снова выступил связным:
- Иона, я с тобой должен поговорить по поручению Ханы Гедальевны.
Иона с улыбочкой:
- Ну, что еще отрезать надо?
- Брось ерунду городить. Она просит с Софочкой не встречаться, если Софочка пойдет с тобой на сближение. Она девочка своенравная, может и сама инициативу проявить. Как, еще не было ничего такого?
- Нет. Ничего не было. С того самого дня и не виделись, - Иона почему-то не признался в нечаянном свидании.
Как-то под вечер в воскресенье на Якиманке Иона встретил Конникова. Не виделись несколько лет. Иона давно забросил старую обиду. Кинулся к Василию Степановичу:
- Это ж сколько лет, сколько зим!
Конников вроде не обрадовался:
- Ёнька! Чего орешь? Здоровый? А я думал, ты загнулся.
- Что вы, Василий Степанович! Я теперь хорошо живу. Работаю в “Национале” гардеробщиком-швейцаром.
- Тоже мне, гордость. А я вот прогуляться вышел. Давай до “Ударника”, там в скверике посидим.
Шли молча и сидели молча. Смотрели на людей - лето, хорошая погода.
Первый заговорил Конников:
- Мясная-Бульварная теперь Талалихина. Не знал?
- Не знал. Я газет не читаю, радио не слушаю. Хорошо, что в честь героя назвали.
- Хорошо. Вот так, Ёнька, один таран - и вечная слава. А я с комбината уволился. Прижало, двинуться не давали, я и ушел. Теперь на новой работе. В такси. Денег хватает. Людей вижу. А то раньше мясо да мясо. Аж в глазах кровило.
- Да, это хорошо. Я тоже по преимуществу с людьми. Я бы в такси с удовольствием пошел, но меня не возьмут - тяжелая инвалидность. Мне рекомендована легкая работа, - вздохнул Иона, не зная, как еще поддержать беседу.
- А я женился, - Конников как-то криво подмигнул. - На своей соседке. Ангелина - женщина хорошая. Я подумал, подумал, чего искать, квартира теперь вся наша. И обед тебе, и стирка, и уборка. Только она на рояль ругается - ей места мало для воздуха. А куда его? Жалко.
Василий Степанович поднялся и подал руку Ионе:
- Ну, пока. Я недалеко свиданьице назначил. Тайное. А ты тут посиди. Заходи как-нибудь, чайку попьем.
- Обязательно, - от всего сердца пообещал Иона.
С того самого вечера Ионе на голову стал давить рояль. Иона захотел его себе.
Куда ставить, зачем, не думал. Отправился к Конникову. Его дома не оказалось - Ангелина Ивановна встретила приветливо, напоила чаем.
Иона ей сразу выложил свою мечту:
- Продайте мне рояль. Он вам ни к чему, только мешает. А мне для дела.
Ангелина быстро согласилась, но велела прийти через два дня - узнает, какую цену можно взять и заодно тактично поставит в известность Конникова, чтобы без дополнительной обиды с его стороны.
Ну, в общем, выторговал Иона рояль. Приволокли его, поставили кое-как. Сошлась любоваться вся квартира. Смотрели из коридора, а в комнату никто и не втиснулся - рояль все место занял на себя. Иона придвинул кровать вплотную к шкафу - как раз чтобы пробраться мимо рояля, ни уже, ни шире. А обеденный круглый столик заранее поставил в комнату к Айрапетову - чтобы потом разместить.
Айрапетов поцокал языком:
- Ай какая красота! Молодец, Ёня. А стол куда?
Иона обвел взглядом комнату - некуда.
- Может, кто возьмет, я подарю. Даром подарю. Хороший стол.
Согласилась одна соседка, только чтобы выручить.
Ну да. А жить надо.
Иона застелил рояль простыней, боялся на него дохнуть.
Знамя» - толстый литературный журнал, издающийся с 1931 года, в котором печатались корифеи советской литературы, а после 1985 г. произведения, во многом определившие лицо горбачёвской перестройки и гласности.Сегодня журнал стремится играть роль выставки достижений литературного хозяйства, публикуя не только признанных мастеров, но прозу и поэзию молодых писателей, которых критика называет будущим русской литературы.http://magazines.russ.ru/znamia/.
Знамя» - толстый литературный журнал, издающийся с 1931 года, в котором печатались корифеи советской литературы, а после 1985 г. произведения, во многом определившие лицо горбачёвской перестройки и гласности. Сегодня журнал стремится играть роль выставки достижений литературного хозяйства, публикуя не только признанных мастеров, но прозу и поэзию молодых писателей, которых критика называет будущим русской литературы. http://magazines.russ.ru/znamia/.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.