Знамения любви - [31]

Увидев, что пациентка пьет, медсестра удовлетворенно кивнула и, обращаясь к Бену и Кариссе одновременно, сказала:

— Нажмите эту кнопку, когда что-то понадобится.

Бен поблагодарил ее, и медсестра вышла.

Когда супруги остались наедине, Бен увидел в глазах жены поволоку слез.

Они потеряли ребенка. У них больше не стало и общего будущего. Карисса понимала это. Теперь ее ожидало расставание с любимым, поскольку не осталось причины, по которой они были вместе.

— Бен… — бессильно произнесла она сухими губами.

Бен выжидающе смотрел на нее.

Она больше ничего не сказала, лишь сморгнула слезы, которые, скользнув по вискам, упали на больничную подушку.

— Я обязан был быть с тобой. Прости…

— Ты со мной, Бен, — проговорила Карисса.

— Я принес для тебя из дома то, что может пригодиться, — сообщил он, кивнув на сумку.

— Спасибо, — сказала она, не отводя от него взгляд.

— Карисса, милая моя Карисса, — пробормотал он, припав к ее изможденному лицу.

— Бен…

— Как ты?.. Понимаю, идиотский вопрос. Но все же, как ты? — спешил разговорить супругу Бен.

— Я поправлюсь, если ты об этом, — сдержанно ответила Карисса, но слезный ком тотчас сковал ее гортань.

— Я помогу тебе присесть, — засуетился Бен, оправляя подушку. — Если захочешь отвлечься, я принес плеер с наушниками и записи твоего любимого Шопена… Ты сильная, Карисса, ты поправишься. Но мне невыносимо видеть тебя такой.

— Прости меня, Бен. Умоляю, прости! — пролепетала она и, разрыдавшись, упала на его плечо.

Бен обнял ее содрогающееся тело.

— Это не твоя вина, милая. Тебе не нужно просить у меня прощения, — твердо проговорил он мерно поглаживая ее спину.

Карисса уткнулась мокрым лицом в его шею

— Я принес тебе ночную сорочку. Если хочешь, я помогу тебе переодеться, — успокаивающе проговорил Бен, проведя рукой по ее волосам. — Но… Прости, Карисса, что спрашиваю… — Взяв ее за плечи, он посмотрел в упор на зареванное лицо

жены. — Как, черт возьми, это могло случиться? — задал он самый мучительный свой вопрос, который почти зарекся задавать, желая лишь видеть ее живой.

— Я поскользнулась, — робко произнесла

Карисса по истечении минуты гнетущей тишины.

— Поскользнулась?

— Да, поскользнулась, Бен! — вновь разразилась она рыданиями. — И упала на спину. Потом была адская боль. Я потеряла сознание…

— Карисса, прошу тебя, успокойся, — принялся унимать рыдания жены Бен. — Тебе больно? Хочешь, я вызову медсестру?

— Нет, Бен… Я сейчас успокоюсь, — пообещала она, сморкаясь в бумажные салфетки, которые ей во множестве протянул супруг. — Я сейчас…

— Но на чем ты могла поскользнуться? — настойчиво продолжал он выяснение.

— Я оступилась, Бен… В этом все дело. Это целиком моя вина… — горестно призналась женщина.

Бен, затаив дыхание, ждал. Их объяла ужасающая тишина, сплетенная из непрерывного жужжания мониторов, дыхания воздушного кондиционера, гудения лампочки, приглушенных больничных шумов.

— Я оступилась и упала со стремянки, — отважилась на тихое признание Карисса, испуганно гладя на мужа.

— Но зачем тебе понадобилось взбираться на нее? — сдерживая себя от крика, спросил Бен.

— Да я всего-то забралась на пару ступенек, — жалостливо проговорила Карисса, утопив свое лицо в ладонях. — Я хотела повесить картину. И молоток ударил по мне, когда я пошатнулась.

— И поделом тебе! — вспылил Бен, сдавив ее в своих объятьях. — Ну, как ты могла? Господи! Как ты могла? — убивался он.

— Бен… я так виновата. Прости… Не знаю, как мне теперь быть, — растерянно пробормотала Карисса. — Сможешь ли ты когда-нибудь простить мне мою глупость?! — в отчаянии воскликнула она.

Бен выпустил жену из объятий и отошел к дорожной сумке, которую собрал для нее. Достав ночную сорочку, он вернулся с ней к кровати и едва слышно произнес:

— Я помогу тебе переодеться.

Карисса безнадежно ждала ответа на свой вопрос.

— Давай-ка, подними руки, — сказал он, стараясь не смотреть на ее лицо.

Больничная рубашка соскользнула с нее. Бен помог надеть домашнюю.

— А теперь ложись и засыпай, — требовательно проговорил он.

Карисса непонимающе смотрела на него.

— Ложись и засыпай, — настойчиво повторил он.

Карисса послушно опустилась на подушки, и Бен натянул покрывало до самого ее подбородка.

Карисса тревожно наблюдала за его действиями. Она не ожидала, что он простит ее с легкостью. Ей было довольно и попытки, одного лишь неисполнимого желания простить.

— Бен? — робко спросила она.

— Шшш, — прошептал муж.

Он провел рукой по ее лбу, орошенному холодной липкой испариной, по разметавшимся темно-русым волосам, покивал, словно собственным раздумьям, поднялся с кровати и, не произнеся больше ни слова, вышел.

Через несколько недель Карисса выписалась из больницы.

Не было основания желать большей заботы, чем та, которой ее окружил супруг. Да только Кариссе не нашлось в том утешения. Вопросы множились, сомнения разрастались, чувство вины становилось непереносимым. Во все это время они не заговорили ни о прошлом, ни о будущем, ни друг о друге. Все темы разом оказались под запретом. Трагедия игнорировалась, но не забылась.

Карисса с тяжелым сердцем отправлялась домой, там ее ждала неизвестность.

Но о расставании речи не заходило.