Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни - [7]

Александровский сад, несмотря на свое очарование и великолепие, по замечанию Виктора Николаевича, был разбит не на месте, так как скрывает дивную архитектуру Адмиралтейства, оставляя для обозрения лишь центральную часть, увенчанную Адмиралтейской иглой с корабликом. Такой оценки местоположения этого сада я никогда ни от кого больше не слышала и нигде не читала.

Наконец, мы на площади Декабристов. Слева Конногвардейский манеж, бульвар (тогда он назывался бульваром Профсоюзов) и два великолепных одинаковых здания, соединенных аркой - Сенат и Синод. Виктор Николаевич не только рассказывает об архитектуре, но и поясняет, чем занимались Сенат и Синод, кто там заседал и когда. Справа - оконечность Александровского сада, за ним - боковая часть правого крыла Адмиралтейства. Сзади - тот же сад и великолепная громада Исаакия за ним. Перед нами Нева, одетая в гранит. А в центре, где стояли мы - «Медный всадник». Мы внимательно рассматриваем его, а учитель рассказывает: змея под копытами вздыбленного коня - поверженная Швеция; рука царя, простертая вперед, указывает на запад, туда, где Петр «в Европу прорубил окно». Длинная хламида, одевающая тело императора, похожая на одеяние античного героя - это ночная рубашка, в которой Петр, предупрежденный о заговоре стрельцов, наущаемых ненавистной сестрицей, царевной Софьей, ускакал из Преображенского. Ноги императора обуты в римские сандалии, голова увенчана лавровым венком победителя. У вздыбленного коня три точки опоры: две задние ноги и хвост. Стремительность движения подчеркнута не только фигурами всадника и коня, но и постаментом - гранитной скале скульптор Фальконе придал форму вздымающейся волны. Тут же Виктор Николаевич рассказал, что скала эта целиковая, найдена в Лахте на берегу Финского залива буквально утонувшей в земле. Скалу откопали, провезли на специально построенной платформе до берега, там перегрузили на баржу и доставили в Петербург. Теперь этот памятник, красу и гордость нашего города, знает весь мир.

На этом закончилась наша первая экскурсия по городу. Я так подробно ее описываю, потому что именно так запомнила и стараюсь как можно точнее передать слова учителя.

В другой раз так же внимательно мы знакомились с Дворцовой площадью - Зимний дворец в стиле барокко с его бесчисленными украшениями, Кавалергардский корпус, увенчанная Славой арка и распахнутые крылья Главного штаба. А в центре площади - Александрийский столп, величественная колонна из гранитного монолита, с фигурой ангела с крестом. У ангела - лицо императора Александра I. Бронзовые горельефы внизу рассказывают о победах русской армии в войне с Наполеоном. Александрийский столп создан в стиле Наполеонова, но Наполеонов сложен из составленных глыб, а Александрийский - монолит. Вообще же такого рода памятники существуют со времен великих завоеваний римских императоров, среди них особо знаменит столп императора Траяна. Обо всем этом нам рассказал Виктор Николаевич. А я запомнила. Весной мы посетили Петропавловскую крепость, с Кировского (ныне Троицкого) моста любовались чудесной панорамой Летнего сада с его знаменитой оградой, Марсовым полем, памятником А. В. Суворову, дворцами и набережными. И здесь прозвучали бессмертные строки: «В гранит оделася Нева, мосты повисли над водами, темно-зелеными садами ее покрылись острова...». Учитель читал, как большой артист (он и был им), а мы, зачарованные, слушали, затаив дыхание.

С Виктором Николаевичем мы гуляли в Летнем, Михайловском, Александровском садах, наслаждались скульптурами, памятниками, фонтанами, цветниками, прудами, канавками. И слушали, слушали, слушали... Гуляли и по Невскому, в Екатерининском и Казанском скверах, слушали и смотрели, смотрели и слушали. Виктор Николаевич рассказывал о Казанском соборе, о том, что в его архитектуре просматривается влияние создателей собора Святого Петра в Риме; с большим чувством говорил о храме Воскресения Христова (Спас-на-Крови) на берегу канала Грибоедова (бывшего Екатерининского), о красоте этого здания, о трагических событиях, связанных с его возникновением, говорил, что храм, отражающийся в спокойных водах канала, - это уголок Венеции.

Здания Сената и Синода, арку Главного штаба, улицу Зодчего Росси, здание Александринского театра Виктор Николаевич выделял особо - это, по его словам, неповторимый, истинно петербургский стиль ампир. Учитель постоянно обращал наше внимание на красоту и своеобразие этого стиля. От Виктора Николаевича на одной из таких экскурсий я услышала впервые и запомнила на всю жизнь, что высокие окна бельэтажа принадлежат личным комнатам хозяев дворца «ампир», огромные, с балконом и колоннами, окна второго этажа - парадным залам, предназначенным для приема множества гостей, а небольшие окна третьего этажа - небольшим комнатам, в которых жили дети хозяев и прислуга.

Летом мы часто бывали на Островах (так наш учитель называл ЦПКиО им. Кирова) и в Пушкине. Виктор Николаевич очень любил эти места и нас туда вывозил. Пушкин - дивные парки, дворцовые ансамбли, знаменитые обелиски, посвященные военным победам России, цветники, Камеронова галерея, Турецкие бани, мостики, прославленные статуи - «Девушка с разбитым кувшином», «Юноша, играющий в бабки», «Юноша, играющий в свайку»... И всюду - стихи Пушкина, которые читает своим изумительным голосом Виктор Николаевич. Ах, как я слушала своего учителя! Боялась пропустить одно слово. И запомнила, прочувствовала всем сердцем все услышанное и увиденное навсегда. Мое трепетное отношение к родному городу было сформировано пережитой в нем войной и Виктором Николаевичем. Он обращался с нами, как со взрослыми. Никаких скидок на возраст и на трудное детство. А нам было всего 12-14 лет.