Знаменитый газонокосильщик - [34]

Однако ничего не изменилось. Когда у Холдена Кофилда умер брат, он порезал себе руки, разбив все окна в гараже. Но я оказался неспособен даже на это. Мне не удалось себе разбить даже костяшки пальцев. Максимум, на что я оказался способен, это наорать на Чарли, после того как случайно наступил босиком на одну из деталей его конструктора «Лего».

Понедельник, 15 марта

Сегодня я обратил внимание на то, что Эдди обращается с персоналом, как полицейские с преступниками в сериалах. Сначала он выставляет Криса вон за то, что тот уронил на пол пирожок с мясом, а потом игриво тычет его в живот и заявляет: «Прости, приятель, у меня бекон подгорал».

Когда Эдди пытается наказать меня за то, что я перед закрытием оставил грязные следы на полу, я пытаюсь применить к нему ту же тактику. Но когда я игриво тычу его в живот, он отталкивает меня и заявляет: «У тебя не вымыто еще с полдюжины столов, а мы все сегодня, между прочим, хотим попасть домой».

Потом я забываю повесить табличку «Осторожно, мокрый пол», и один из посетителей, поскользнувшись, падает и разбивает себе колено о детский стульчик.

Эдди вызывает меня к себе в кабинет. «Тебе не приходило в голову, Джей, что если ты вымыл пол, то на дверь нужно повесить предупреждающую табличку? И прекрати заливать все вокруг водой. Занимайся уборкой аккуратно, а то устраиваешь какую-то Темзу».

Я почтительно киваю и сдерживаю желание сообщить ему, что у меня набрано семь баллов для поступления в университет и я знаю химический символ железа.

10 часов вечера.

Когда я жалуюсь на то, что весь пропах корнишонами, папа предлагает позвонить по поводу работы его приятелю в Сити. Стоит проявить малейшую слабость, и он тут же готов прийти на помощь.

— Ты пытался написать книгу. Это очень отважный поступок, — произносит он, меняя свою обычную тактику. — Мало кто готов пойти на такой риск, и ты заслуживаешь похвалы. Но пора стать реалистом. Тебе еще жить и жить, и нужно научиться себя обеспечивать. Что пока тебе плохо удается. А уже пора бы. Ты получил необходимое образование и должен им воспользоваться. Позвони ему. Тебе ведь не нравится то, чем ты сейчас занимаешься, и от тебя действительно несет корнишонами. Давай, старичок. Я даже сам готов ему позвонить, если хочешь.

Все это очень здорово, но… снова нажимать на кнопки? Что это за жизнь для человека, который прочел с полдюжины классических произведений и считает фильмы Вуди Аллена вершиной кинематографа? Это не жизнь. Я говорю, что подумаю, если папа, в свою очередь, рассмотрит мое предложение лишь о дневном пребывании Чарли в интернате. Однако он снова приходит в ярость и говорит, чтобы я убирался и не мешал ему резать ветчину.

11.30 вечера.

Сегодня мы с Джеммой уже не ссоримся из-за того, кто главный. Мы сидим у камина в «Белом лебеде» и слушаем гипнотическое шипение и потрескивание дров, что действует очень умиротворяюще. Потом в паб заходят какие-то ребята, и один из них, самый младший, с такими же светлыми волосами, как у меня, постоянно допускает всякие оплошности. Когда он в очередной раз опрокидывает стакан, Джемма говорит: «Вот и ты точно такой же». Я понимаю, что она думает о том времени, когда у нас будут дети, и перед самым уходом она с очень серьезным видом спрашивает, люблю ли я ее. Я так же серьезно отвечаю, что люблю. И почему-то после этого мы оба погружаемся в задумчивость. Мы останавливаемся у кинотеатра «Вайком Сикс» и смотрим, как в темноте проносятся машины. Я прошу Джемму, чтобы она представила, что ей звонят ночью и говорят, что я умер, и она начинает плакать, а у меня на глазах выступают слезы, потому что Джемма никогда не сможет познакомиться с моей мамой, которой она наверняка бы понравилась, и еще я представляю себе Чарли, завалившего экзамены в школе и вынужденного устраиваться на работу в «Дольчис».

Вечером снова звоню Шону, но его мама говорит, что он не хочет подходить к телефону. Но прежде чем я успеваю повесить трубку, миссис Ф. понижает голос и говорит, что очень рада, что я позвонил, так как она хотела со мной поговорить. Она на мгновение кладет трубку, и я слышу, как она закрывает дверь на кухню. Вернувшись, она сообщает, что ее очень беспокоит Шон.

— Только ничего не говори ему… не рассказывай, что я с тобой говорила… но тут намедни он заявил… он сказал, что собирается стать премьер-министром, — говорит она.

Она умолкает, и я не знаю, что ей ответить. Неужели она воспринимает Шона всерьез? Родители у Шона уже пожилые. Его отцу почти столько же, сколько моему деду, а его матери, которая наполовину испанка, шестьдесят. Они не слишком сообразительные и верят всему, что им говорит Шон.

— Он сказал, что сначала превратится в куколку, а потом из нее выпорхнет прекрасная бабочка, — говорит миссис Ф. — Да, кажется, он сказал — бабочка.

— Джефф, Джефф, пойди сюда, — зовет она мужа, — Шон сказал, что из него получится бабочка или мотылек? — Я слышу, как они спорят, а потом к телефону подходит отец Шона.

— Привет, Джей, — с властными интонациями в голосе говорит он. — Дорин уже сказала тебе, что нас очень тревожит Шон. Да, он всегда был неуправляемым, это обычное дело, и мы с этим смирились, но вчера в гараже он заявил мне, что достиг завершения личиночной стадии.