Знаменитые шпионы XX века - [105]

Из-за военных ранений эта работа оказалась ему не по силам, однако Зорге позднее признавался, что никогда не жалел о тех днях, когда лицо его было в угольной пыли. Он распространил свои действия и на соседние датские шахты, где также организовал ячейку коммунистического движения.

К этому времени о его политической активности стало известно и германским властям, пригрозившим Зорге выдачей бельгийским оккупационным властям. Поскольку Зорге был одним из самых доверенных лидеров КПГ, ему была предложена оплачиваемая работа в отделе пропаганды в ЦК партии в Берли-

не. Однако Зорге по-прежнему хотел завершить свое академическое образование, и потому вскоре ему нашли работу преподавателя по общественным наукам во Франкфуртском университете . Эта работа обеспечивала отличное прикрытие для его деятельности в качестве шефа пропагандистского филиала КПГ во Франкфурте -на--Майне . Зорге фактически превратился в руководителя всех коммунистических газет в регионе.

Зорге едва успел устроиться, когда компартия, в который уж раз, и далеко не в последний, была запрещена в Германии. Как вновь прибывший, он был хорошо известен франкфуртской политической полиции и мог спокойно продолжать свою деятельность как фактический лидер ныне запрещенной и находившейся в подполье организации.

В первые месяцы 1924 года КПГ переживала кризис, вызванный, главным образом, неуместным вмешательством Сталина во внутренние дела партии в ходе массовых беспорядков, последовавших за французской оккупацией Рура. В начале мая был созван тайный съезд германских коммунистов, который было решено провести во Франкфурте. В штаб-квартире Коминтерна в Москве приняли решение послать на съезд представительную делегацию в составе четырех лидеров, получивших широкую международную известность в последующие годы— Пятницкого, Мануильского, Куусинена и Лозовского.

Их поездка в Германию была связана с риском для них лично, и потому Зорге, отвечавшего за разведывательную деятельность в КПГ, назначили ответственным за безопасность высоких московских гостей. Все четверо коминтерновских лидера много слышали о Зорге, к тому времени уже сделавшему себе имя в КПГ. На них произвел большое впечатление размах разведывательных операций, проводимых Зорге на западе Германии. И когда съезд закончился, все четверо были в наилучших отношениях с Зорге.

Эта франкфуртская встреча оказала решающее воздействие на судьбу Зорге: его стали настойчиво уговаривать отправиться в Москву, чтобы помочь в реорганизации разведывательного отдела Коминтерна и расширении его деятельности. Зорге согласился. И с этого момента он стал профессиональным коммунистом. Отъезд был отложен на несколько месяцев, пока Зорге не закончил организацию тайной разведывательной сети в Рейнланде, однако в начале 1925 года он уже объявился в штаб-квартире Коминтерна в Москве. Зорге прекратил свое членство в КПГ, и Пятницкий предложил ему вступить в Коммунистическую партию России.

В течение следующих двух лет Зорге работал под началом Куусинена, расширяя всемирную шпионскую сеть коммунистиче-

ского движения и изучая основные правила проведения тайных операций. В 1927 году Зорге получил свое первое заграничное задание отправиться в Скандинавию, где он помог местным коммунистическим партиям в создании шпионской сети. За этим последовала поездка в Англию, где Зорге не поддерживал контакта с коммунистической партией Великобритании, однако совершил ряд серьезных поездок в Мидленд, на северо-восточное побережье Англии, где встретился с местными агентами Коминтерна и договорился, что местные коммунистические организации будут давать больше информации о промышленном и политическом развитии Великобритании. Согласно его отчету, жил Зорге в дешевом меблированном пансионе в Блумсбери под своим собственным именем и пользовался настоящим германским паспортом.

Спустя несколько недель после прибытия Зорге в Англию, в его квартире появился посетитель. Человек в гражданской одежде объяснил, что он является офицером Особого отдела Скотленд-Ярда, и далее сказал, что доктор Зорге забыл указать свой адрес в регистрационном листке иностранца, выразив уверенность в том, что это простое упущение. Он извинился за свое вторжение и уже почти собрался уходить, когда, взглянув на заполненный Зорге листок, небрежно заметил, что «герр доктор» указал свой берлинский адрес, а разве он жил не в Гамбурге?

Зорге, который неплохо говорил по-английски, отверг какую-либо связь с крупным портовым городом на севере Германии, и человек из Особого отдела ушел, предварительно расспросив его, как долго он намерен пробыть в Англии.

На Зорге этот визит произвел глубокое впечатление. Он понял, что в Особом отделе прекрасно известно, кто он такой. У англичан было обширное досье на него, включая и гамбургские дни. И впоследствии, уже находясь в Токио, Зорге всегда говорил, что англичане — величайшие в мире мастера шпионажа и контршпионажа.

Зорге многому научился и многое узнал во время этих поездок. А вернувшись в штаб-квартиру Коминтерна в Москву, сделал далеко идущие выводы и предложения, указав на огромный риск, которому подвергает себя посланник Коминтерна и агент советской разведки, вступая в контакт с представителями национальных коммунистических партий. Местная полиция почти всегда знала практически все о функционерах национальных компартий, за которыми велось постоянное наблюдение. Связь между агентом и членом национального ЦК почти неизбежно выводила полицию на след советского агента. И потому Зорге настаивал, чтобы разведывательные операции Коминтерна проводились совершенно независимо от мероприятий политических. Агентам