Знаменитые русские о Флоренции - [5]

Во время подъема ангела сверху, от отца с великим шумом и непрерывным громом пошел огонь на ранее упомянутые веревки и на средину помоста. И назад вверх этот огонь возвращался и от верха прытко приходил книзу. И от этого обращения огня и от ударов вся церковь искрами наполнилась. Ангел же поднимался к самому верху, радуясь и помахивая руками туда и сюда и крыльями двигая. Просто и ясно видно, как он летит. Огонь же обильно начинает исходить от верхнего места и по всей церкви сыплется с великим и страшным громом. И незажженные свечи в церкви от великого этого огня зажигаются. А зрителям и их портам нет никакого вреда. Это чудное зрелище и хитрое устройство видели в городе Флоренции, и сколько мог своим малоумием понять, то и описал это зрелище. Иначе и нельзя описать, так как это пречудно и несказанно. Аминь».

15 мая 1439 г., на сороковой день после католической Пасхи, состоялось новое грандиозное действо – мистерия «Вознесение» по пьесе того же Фео Белькари «Rappresentatione dell' Ascenzione». Площадкой для представления на этот раз Евгений IV и Козимо Старший выбрали церковь Санта-Мария дель Кармине на левом берегу Арно. Храм принадлежал богатому ордену Кармелитов, происходившему из Иерусалима и основанному, согласно преданию, самим апостолом Петром, римским первосвященником, преемниками которого, по учению католической церкви, являются римские папы.

Храм Санта-Мария дель Кармине прославился фамильной капеллой аристократической флорентийской семьи Бранкаччи (традиционными врагами клана Медичи), которую выдающиеся художники Мазолино и Мазаччо расписали в 1420-гг. фресками на тему жития апостола Петра. В 1436 г., после возвращения Козимо Старшего из ссылки, члены семьи Бранкаччи были арестованы. Таким образом, использование церкви Санта-Мария дель Кармине инициаторами Флорентийского собора – Евгением IV и Козимо Медичи – более чем объяснимо: история и убранство церкви, воспевающие подвиг апостола Петра, были призваны подчеркнуть могущество римского папы и нового хозяина Флоренции.

Вот что пишет о мистерии «Вознесение», состоявшейся в интерьерах церкви Санта-Мария дель Кармине 15 мая 1429 г. Авраамий Суздальский:

Церковь Санта-Мария дель Кармине.

Фрески Мазолино и Мазаччо (XV в.) на темы жития св. апостола Петра в Капелле Бранкаччи Церкви Санта-Мария дель Кармине.

«В этом же преименитом городе Флоренции в церкви Вознесения в четверг шестой недели после Пасхи, в самый этот праздник латиняне воспоминание творят в подобие древности, когда Иисус Христос в сороковой день вознесся со славой к отцу на небо. Посередине этой церкви есть помост, на левой стороне помоста устроен небольшой город каменный, чудный очень, с башнями истенами во имя святого города Иерусалима. Напротив этого города у первой стены устроен холм высотой полторы сажени, около него лавки построены высотой двух пядей, и гора, покрытая красивыми поволоками. А над самою этой горой высокою Елеонскою, устроен помост дощатый, всячески украшенный, со всех сторон обит досками и изнутри расписан весьма дивно. В середине этого помоста дыра большая, круглая, покрыта она синим полотном. На полотне написаны солнце и месяц, и окрест их звезды многие написаны. Все это учинено наподобие небесного круга первого, вверху он раскрывается на две стороны, иначе сказать, небесные врата отверзаются, и тогда все люди узрят над вратами неба человека, наряженного в ризу и венец, по всему подобию бога-отца, и хитрым устройством над самыми вратами неба он держится. В сторону Елеонской горы вниз он на сына своего, и на пречистую, и на апостолов смотрит и рукою благословение к ним ниспосылает. И отнюдь не видно, как и чем он держится, просто как на воздухе сидит. И сверху сквозь небо и упомянутую Елеонскую гору проходят семь веревок крепких, с хитрыми и недоуменными железными вертлюгами. Под ним находится отрок, представляющий Христа, который на небо к отцу хочет взойти… В девятый час дня приходит много народа к церкви на преславное и хитрое это зрелище. И как наполнится церковь людьми, и, чуть примолкнув, все смотрят на середину церковного помоста, кверху устроенному месту. И потом появится человек на этом месте, одетый наподобие сына божия, пойдет к ранее названному городу, то есть к Иерусалиму. За ним же следует оттуда пречистая Богородица и за ней шествует Мария Магдалина. Эти образы представляются двумя юношами, одетыми подобно женщинам. Потом сын божий из Иерусалима выведет апостола Петра и за ним всех учеников своих, и пойдет с матерью и апостолами к горе Елеонской. Петр, подойдя, припадет к ногам Иисуса, и, поклонившись, благословение получит и встанет на свое место, и потом все ученики также сотворят и встанут по правой и левой руке, один за другим, по своим местам. Тотчас гром великий явится сверху над горою этой, и увидят небо раскрытое и отца над ним хитрым устройством держащегося. И многими свечами, сказать, великим сияющим светом, освещается, и малые дети, сказать, небесные силы окрест его, беспрестанно туда и сюда быстро двигаются с великим торжественным грохотом, и прекрасным пением, и страшными голосами. И придет сверху от отца, сказать, от врат небесных, по упомянутым семи веревкам, как облако, весьма хитро и непостижимо, и многими красотами и хитростями исполненное. Как пойдет облако то от верха до половины низа, то, сказать, сын божий возьмет два ключа великие позолоченные и говорит Петру: «Ты, Петр, на этом камне создай церковь мою, и врата адовы не отделены от нее. И вот даю тебе ключи царства небесного, его свяжешь на земле, и будет связан на небесах, а если разрешишь на земле, то будетразрешено и на небесах». И благословив ключи эти и дав в руки ему, начнет подниматься кверху прежде названными семи веревками, к стоящему облаку, к матери же своей и апостолам благословение посылая. И дивное и недоступное рассказу это видимое зрелище. Вскоре откроются зрителям занавесы с устроенного места, сказать, с высшего неба, и будет свет великий от множества стеклянных лампад с маслом горящих. И видно, на престоле отец сановит сидит, в коленях у него сын сидит, сказать, в недрах отчих, ризами и венцом во всем, как подобает богу-отцу. Сколько мог, столько и написал, но не могу такого хитрого зрелища оставить в забытьи. Аминь».