Знаменитые путешественники - [4]

Древнегреческий мореплаватель Пифей родился и жил в Массалии (так в те времена назывался г. Марсель). Предполагают, что датами его жизни могут быть 390–320 гг. до н. э., или 350–280 гг. до н. э., или какие-либо другие даты в этих пределах. О детстве и юности путешественника сведения не сохранились, но известно, что некоторое время он учился в малоазийском городе Книде у знаменитого ученого Эвдокса Книдского, создавшего целую школу математиков и астрономов. Предполагают, что средства на жизнь Пифей зарабатывал торговлей, не оставляя занятий наукой.

Пытливый ум и каждодневный труд сделали Пифея искусным астрономом и математиком. Замечательно точно с помощью гномона[2] он сумел определить широту Массалии. Кроме того, ученый установил точку полюса на звездном небе, составил парапегму – астрономический календарь, дающий возможность каждому жителю города получать сведения о времени восхода и захода солнца и отдельных звезд, сроках солнечных и лунных затмений, днях равноденствия и солнцестояния, сроках сельскохозяйственных работ и т. п. Позже, уже во время странствия, он сделал чрезвычайно ценные наблюдения за приливами и отливами в Атлантическом океане. Но наиболее важной его заслугой является открытие морского пути в Британию.

Уже в те времена Массалия была крупным торговым центром. Местные купцы проявляли заинтересованность к янтарю и олову. Поэтому и была организована экспедиция в Северную Европу, где, по слухам, они добывались в изобилии. Но самого Пифея больше металлов и драгоценностей явно манили новые знания. Он хотел воочию убедиться в том, что с возрастанием географической широты увеличивается высота небесного полюса. Он стремился видеть и изучать явления природы, жизнь людей за пределами привычного мира Средиземноморья.

Первая экспедиция, в подготовке которой Пифей принимал непосредственное участие, не удалась. В то время Гибралтарским проливом безраздельно владели карфагеняне, и ворота Средиземного моря были наглухо закрыты для чужеземных судов. Когда небольшая флотилия приблизилась к проливу, карфагеняне атаковали ее и потопили несколько кораблей. Отец Пифея погиб, а он сам прыгнул с тонущего корабля и вплавь добрался до берега. После нескольких месяцев скитаний он сел на корабль в массалийской колонии Алонис и вернулся на родину.

Оставшись почти без средств к существованию, так как в организацию экспедиции семья Пифея вложила значительные средства, ученый начал агитировать отцов города снарядить новые корабли для плавания к Оловянным островам, по слухам, расположенным где-то на севере. Наконец, народное собрание постановило собрать общественные средства для организации новой экспедиции, и ученый с энтузиазмом взялся за дело.

О том, каким путем двинулся Пифей на север Европы, существует две версии. По одной, наиболее распространенной, он каким-то образом прошел через блокированный карфагенянами Гибралтарский пролив, по другой – совершил путешествие по суше, вдоль рек Роны и Сены или Роны и Луары. Есть также вариант о путешествии через Черное море, а затем по известному пути «из варяг в греки». Если взять за основу первую версию, то путь Пифея мог выглядеть таким образом.

Около 327–322 гг. до н. э. два пятидесятивесельных корабля вышли из гавани Массалии и взяли курс на Гибралтарский пролив. Плыли ночами, вдали от берега, чтобы карфагеняне не узнали о приближении кораблей к заветному проливу. Пифей специально выбрал для операции период новолуния. Под покровом темной южной ночи, погасив все огни, с убранными парусами и мачтами, предприимчивые греки благополучно миновали стражу и выбрались на просторы Атлантики. Помогла путешественникам и сильная гроза, заставившая стражей умерить свою бдительность.

Далее на их пути лежал мыс Гадес, где у карфагенян был значительный флот, который мог потопить корабли. Пришлось плыть дальше от берега, ориентируясь по солнцу или звездам. Для греков, привыкших плавать только в узкой прибрежной полосе и по хорошо знакомому Средиземному морю, это был настоящий подвиг. И опять при ориентировании пригодились знания Пифея, который сумел правильно определить курс.

Через шесть дней флотилия достигла Священного мыса (совр. м. Сан-Висенти), который считался крайней точкой Ойкумены и за которым кончались владения карфагенян. Путь на север был открыт.

Корабли двинулись вдоль западного берега Европы по местам, где греки никогда еще не бывали. Да и не только греки. Правда, примерно в одно время с Ганноном в северном направлении двинулась экспедиция другого карфагенянина, Гимилькона. Но наверняка его соотечественники подробности плавания держали в глубокой тайне и греки о них ничего не знали, иначе история сохранила хотя бы некоторые подробности путешествия. Как бы то ни было, но для Пифея и его спутников путь был достаточно необычен и сложен. Достаточно того, что здесь они впервые встретились с особенностями прибрежного плавания в океане, связанными с приливами и отливами. Их Пифей описал в дневнике, отрывки из которого попали в труды греческого географа и историка Страбона. Наблюдения за приливами и отливами привели Пифея к правильному и совершенно новому для современников суждению о том, что эти явления связаны с притяжением водной оболочки Луной.