Знаменитые мудрецы - [161]

В 1905 г., защитив диссертацию под названием «Ужасы тысячного года. Критика одной легенды», Ортега решил продолжить учебу в Германии. Проучившись в Лейпциге один семестр, он ненадолго вернулся в Испанию, чтобы выхлопотать государственную стипендию, и снова вернулся в Германию, теперь уже в Марбург.

Годы, проведенные в Марбургском университете, оказались плодотворными в плане изучения философии – Ортега проштудировал Канта и Дильтея, глубже ознакомился с учениями Ницше и Бергсона, попытался найти принципиальную основу жизни в биологии. Постепенно он пришел к отрицанию всякой исключительности, чего бы она ни касалась – оценки сиюминутной ситуации или перспективы будущего.

Мышление Ортеги критики называли «перспективным» и «либеральным» – либеральным в смысле отказа от исключительных оценок и обязательных суждений. Согласно Ортеге, неизменной общезначимости не существует. Подобно тому, как глаз делает свой выбор в колебаниях эфира, так душа каждого отдельного человека, каждого народа, каждой эпохи полностью причастна к истине. Перспектива, возводящая себя в достоинство единственной, ложна. Даже великие философские системы всегда охватывают только горизонт их создателя, и лишь тот, кто мог бы действительно составить все различные перспективы, обладал бы абсолютной истиной, – он был бы подобен Богу, кому открыты вся полнота и многоразличие индивидуальной жизни. В этом, по мнению философа, и состоит задача эпохи – в преодолении противоположности между культурой и жизнью посредством перспективизма.

Сущность концепции Ортеги состоит в критике рационализма, который он считал своеобразным интеллектуальным стилем «массового общества». В работах «Современная тема» (1923 г.), «История как система» (1935 г.) философ призывал вернуться к донаучным формам ориентации в мире, к древней, еще нерасчлененной «любви к мудрости». Мы должны, писал он, научиться рассуждать «исторически», то есть определять нашу умственную деятельность в границах, созданных временем и пространством, в котором мы живем: «Необходимо искать наши собственные обстоятельства… в их пределах и особенностях… Заново освоить обстоятельства есть реальная судьба человека… Я есть сам и мои обстоятельства». Такое утверждение можно считать испанским вариантом экзистенциализма.

По мнению Ортеги, мир и сознание развиваются с одной скоростью, и рационализм не должен пытаться изменить результат. Однако философ отстраняется от консервативных и ультраправых движений современности, считая себя либералом, а нацизм, милитаризм и социализм – «заслуживающими осуждения, как любые агрессивные проявления деятельности масс».

В 1908 г., вернувшись в Испанию, Ортега начал преподавательскую деятельность и спустя два года возглавил кафедру метафизики в Мадридском университете, где читал курсы лекций вплоть до 1936 г. В то время в испанских университетах философию как предмет практически не преподавали. Поэтому Ортеге пришлось заниматься в основном пропагандой философии как науки, выступая в качестве журналиста, переводчика и издателя. Многие его работы в этот период представляли собой либо собранные воедино газетные статьи («Восстание масс»), либо записи курсов лекций («Тема нашего времени», «Что такое философия?», «Человек и люди» и др.).

Понимая, что эссеистика не даст возможности достаточно убедительно изложить философское учение, Ортега в 1932 г. приступил к фундаментальным исследованиям в разделе логики и метафизики. Однако изданию собрания сочинений помешали политические события в Испании 1929–1930 гг. С началом франкистского мятежа Ортега, несмотря на неприязнь к правительству, все же высказался в защиту законной власти. Но когда философ стал свидетелем правого и левого террора, то принял твердое решение покинуть Испанию. С 1936 г. он жил во Франции, Голландии, Португалии, Аргентине и вернулся на родину лишь в 1945 г. Приехав в Мадрид, Ортега основал собственное учебное и научно-исследовательское заведение. Его Гуманитарный институт должен был заниматься всеми проблемами, относящимися к человеку. Но дискуссионные вечера, которыми учебное заведение начало свою деятельность, вскоре превратились в лекции одного Ортеги – слушатели были восхищены его уверенностью, юношеским напором, способностью связывать воедино многие, даже разноречивые мысли и идеи, зачарованы потоком импровизированных, изящных и наглядных метафор.

Большое впечатление производил и внешний облик Ортеги. По свидетельству современников, это был коренастый и сильный человек; свою могучую голову он, скандируя впечатляющую речь, иногда запрокидывал назад; внимательные, немного лукавые глаза любезно и критически смотрели на слушателей. Обладая блестящим и властным умом мыслителя, он в то же время не чуждался общества и светских развлечений.

В Испании Ортега жил как бы во внутренней эмиграции, не поддерживая режим, но и воздерживаясь от его критики. Он полностью посвящал себя философским исследованиям, которые в 1950-е годы приобрели широкую популярность, особенно у молодых интеллектуалов. Собственно, книги Ортеги на тот период были чуть ли не единственным источником философского инакомыслия.