Знаменитые клады России - [10]

Тот презрительно машет рукой.

– Что это там за строения такие? – как бы между делом указываю я на заинтересовавшие меня домики.

– База отдыха какого-то московского института, – отвечает тот.

– А вы случайно не знаете, другие базы здесь есть? – продолжаю интересоваться я.

– Нет, – отрицательно качает он головой, – эта тут единственная.

Ситуация мгновенно и радикально прояснилась. Раз база отдыха располагается именно в этом месте, между двух полуостровов с примечательными названиями мыс «Бык» и мыс «Тёлка», то единственным озером, которое располагается вблизи его, является только одно озеро, а именно озеро Тряское. Да и действительно, если перенести ударение в названии с первого слога на последний, и произнести его побыстрее, то действительно получается слово, звучанием слегка похожее на «Троянское». И, следовательно, нам остаётся только скорее отыскать само озеро и произвести его электронную разведку. Задача казалось бы несложная, но для людей, впервые оказавшихся в незнакомой местности, сложности обычно находятся легко.

Для начала мы около часа плутаем по лесу и только благодаря «Арго» выбираемся обратно к Селигеру без особых потерь. Ещё раз сверяемся с картой и, удачно перевалив через довольно крутой водораздел, выкатываемся наконец-то на берег очень живописного озерка.

– Да, – восхищённо выдыхают все участники похода, – какая красота!

Озеро и в самом деле великолепно. Почти круглое, с уходящим влево мощным аппендиксом, оно плотно окружено густым девственным лесом и довольно крутыми прибрежными буграми. Невольно ловлю себя на мысли о том, что что-то прятать в нём – одно удовольствие. Вокруг полная глушь и безлюдье, а семьсот пятьдесят лет назад здесь, скорее всего и вообще не ступала нога человека. Пока остальные развёртывают скромный лагерь, я обвешиваюсь аппаратурой и, не теряя и минуты, выхожу на лёд. Впереди у меня несколько часов непрерывной и довольно нудной работы. Привычными движениями намечаю опорные ориентиры, расчерчиваю рабочий блокнот и включаю электропитание. Час идёт за часом, а до выполнения намеченной программы ещё очень далеко. Озеро на первый взгляд совсем немаленькое и по самым оптимистичным прикидкам для получения полной информации о его «недрах», мне понадобится пройти пешком не менее двадцати километров. Тем временем мои спутники, наскоро накормив меня гадким и переперченным «Дошираком», уезжают на разведку дороги идущей к озеру от Берёзовского Рядка, к сожалению не оставив мне в наследство и глотка воды.

Печёт мартовское солнце, дует резкий северный ветер. Через час, не выдержав пытку жаждой, я достаю кинжал и, кое-как опустившись на колени, раздалбливаю рыбацкую лунку. Очистив пробоину от льдинок, собираю ладонь ковшиком и вычерпываю из пробоины несколько глотков поистине живительной влаги. Вода и в самом деле очень хорошая, кристально чистая и вкусная. Кажется, она и в самом деле имеет большую насыщенность серебром, но мои приборы пока не зарегистрировали никаких металлических аномалий. Напившись и слегка переведя дух, возвращаюсь к своим трудам. Хорошо, что на ледяной крошке, покрывающей акваторию озера, прекрасно заметны мои следы, не нужно делать предварительной разметки верёвками, что, как правило, приходится делать в тех случаях, когда ориентировка на больших пространствах затруднена. Вот и теперь, при ширине озера в триста – триста пятьдесят метров было бы весьма затруднительно выдерживать нужное направление без чётко обозначенных ориентиров или протянутых через ледяную гладь опорных шнуров. Так что запомните уважаемые последователи, что следы на снегу это сущее благо для каждого поисковика. При действиях на больших, и по большей части безликих пространствах, таких как редколесье, пахотные поля, замёрзшие озёрные или речные глади, цепочки собственных следов являются отличным ориентиром.

К четырём часам вечера основная часть озера Тряского уже отработана, но к этому времени сам я еле держусь на ногах, поскольку на льду присесть просто негде. Но усталость столь сильна, что отдохнуть просто необходимо. Иду к берегу, нахожу в лесу сломанное дерево и, не снимая с себя прибора, укладываюсь на него в позе полудохлого крокодила. Ни согнуться, ни повернуться. Но всё же немного легче, поскольку не на ногах. Пятнадцать минут передышки и, к сожалению надо вставать. Озеро ведь большое, по площади чуть меньше половины квадратного километра, а я осилил всего две трети его. Остаётся отработать только извилистый и на вид малоперспективный аппендикс, но поскольку в нём одном можно утопить целый эшелон тяжёлых танков, то пренебрегать им я права не имею. Правда, здесь я уже слегка подхалтуриваю – не дохожу до берегов метров по двадцать, поскольку и так видно, что там слишком мелководно и ни один уважающий себя Батый что-либо прятать там не будет.

Проходит ещё два часа. Эхо неожиданно доносит до моих ушей шарканье армейских бахил, и я с усилием поднимаю отяжелевшую голову. Самый дальний от Селигера край Тряского озера совсем близко. Ещё два три прохода и наступает конец моим мучениям. Погода давно поменялась. Вместо приятного весеннего солнца с холмов яростными порывами скатывается холодный сиверко, заставляя поторапливаться. Но вместо этого я присаживаюсь на пенёк и ещё раз просматриваю сделанные за день замеры. Но, увы, никаких видимых и хорошо заметных аномалий мною не выявлено. Однако надежды я не теряю, поскольку ещё предстоит нанести полученные данные на крупномасштабный планшет. Иногда это помогает, особенно в тех случаях, когда искомый объект представляет собой достаточно мелкую и рассеянную россыпь, находящуюся к тому же на приличном расстоянии от головки прибора.